Godspeed You! Black Emperor: Музыка одухотворённых машин

Канадская группа Godspeed You! Black Emperor собралась в 1994-м, ушла в временный отпуск в 2003-м, вернулась на сцену в 2010-м и ни разу не выступала в России. Вплоть до этого дня. Чтобы понять, что значит визит «отцов пост-рока» для своей аудитории, сравните, например, с первым и единственным концертом King Crimson в 2003 году. Да, сейчас относительно легко выбраться заграницу и увидеть «живьём» кумиров, главное, чтобы они по-прежнему играли. Но есть в самом факте, что они приехали к тебе сами, некая магия и некий знак.

Вот и перед концертом, который проходил в одном из новых клубов Москвы со странным названием «1930», на промышленных задворках за Павелецким вокзалом, было редкое уже волнующее чувство большого события. До клуба минут 10 быстрым шагом, он находится в здании бывшей кузницы, просторном и высоком, по объёму и антуражу похожем на «Б1» и закрытый ныне «Arena», может, чуть меньше – заявленная вместимость 2500 человек. И публики было как минимум столько – протиснуться к сцене можно было только по самому краю зала, вдоль бара, а впереди уже люди стояли сверхплотно, рассказывают, даже кого-то выносили из-за духоты и стеснённости. А очередь на вход вытянулась далеко за ворота – пришлось сослаться на аккредитацию и чуть-чуть «срезать путь», тем более что из окон уже доносились резкие и отрывистые, как птичьи трели, звуки саксофона датчанки Метте Расмуссен. Она подходила к микрофону, что-то «выкрикивала» своим инструментом, резко-рвано-изломанное, отходила в сторону, чтобы набраться сил для нового бессловесного проклятья или прокламации. Её авангардно-импровизационная музыка была, прямо скажем, на очень тонкого ценителя – то ли душевная встряска, испытание перед грядущим счастьем, то ли «прочистка мозгов», чтобы исчезли все мысли о суетном и вещном. Под конец к Метте вышла ритм-секция GY!BE и перед словом «авангард» можно стало добавить слово «рок».

Ещё немного ожидания, и вот в зале гаснет свет. Совсем. Только одна из гитарных установок чуть освещена. Сперва долго тянется непонятно откуда гитарный, напоминающий волынку саундскейп, затем появляется перкуссионист Эйдан Гёрт, свои места справа занимают контрабасист/бас-гитарист Тьери Амар и скрипачка Софи Трюдо, наконец, рассаживаются гитаристы – их трое, слева Майк Мойя и Эфрим Менюк, справа Дэвид Брайант. Не хватает пока второго барабанщика, грузного похожего на индуса Брюса Каудрона и второго басиста Мауро Пецценте, который появится на условной авансцене по ходу развития пьесы. Как видим, GY!BE – приверженцы старого доброго оркестрового принципа наращения звука и дублирования функций, целый октет, как у тех же King Crimson сейчас – а ведь ещё по ходу действия к ним присоединится саксофонистка…

Сцена по-прежнему вся в темноте, остаётся ловить буквально лучики света сверху и моменты, когда проекция на экране станет чуть поярче и подсветит лица артистов. Кстати, Карл Лемьё, режиссёр и оператор, отвечающий за проекцию, тоже считается членом группы. И не за просто так. Это не обычный «нажимальщик на кнопки» и даже не виджей, миксующий домашние заготовки с живыми съёмками с камер. Клипы, что на стене, идут с самых настоящих аналоговых кинопроекторов времён наших дедушек, а то, что мы видим – кадры каких-то строящихся небоскрёбов, бесконечная хроника падения подбитого «кукурузника» – куски настоящих старых плёнок. Они чередуются с обрывками каких-то фигур, линий, фраз, среди которых часто появляется слово-символ GY!BE – «Hope». То есть надежда.

Проходит 15 минут, отведённые на фотографирование (обычно на это дают три песни, но какие тут могут быть песни!), а со светом со сцене всё так же. Музыканты словно говорят – не думай о внешнем, слушай! И фэны слушают, почти забыв о смартфонах – такую благоговейно-внимательной аудитории не всегда встретишь и на симфоническом концерте. Ощущение сопереживания, ритуала, чуть ли не литургии. Запись – а с этого концерта в сети уже появился довольно качественный бутлег, группа в силу своих хипповых принципов вообще поощряет «тэйперов», – не даёт и десятой доли впечатлений, которые получаешь вживую. И дело не в шоу. Напротив, никакой «работы с публикой», даже никакого показного горения, сценических страстей не видно. GY!BE как будто делают работу, точно это оркестранты, которым только-только раздали ноты и они их играют. Всё происходит на невидимом уровне. Серьёзно, сосредоточенно, осознанно. Артисты – не авторы, а посредники, которые позволяют появиться музыке.

Кое-что здесь появляется и правда у нас на глазах. Первая вещь, «Hope Drone», похожа на импровизацию «для разгонки». Дальше звучит материал самого свежего на сегодня студийного релиза «Luciferian Towers» (2017) – мягкая, с почти танцевальным ритмом в середине (вот тут и нужны два драммера!) «Bosses Hang», где скрипка постепенно выходит на первый план, резкая, трагичная, с взрывными саксофонными партиями Метте «Fam/Famine», похожая на неспешное болеро «Undoing the Luciferian Towers», и две совсем новинки – смурноватая, почти думовая «Glacier» и лиричная, с трехдольной гитарной темой почти «киношной» мелодраматичности «Cliff». Эти вещи ещё нигде не издавались, но группа не боится показывать новинки до публикации…

Что такое вообще пост-рок, жанр, одним из основателей которого считается GY!BE? Классическим определением считается такое: «Нероковая музыка на рок-инструментах». Разумеется, без вокала (или та, где голос сведён до инструмента или «атмосферного» речитатива). В «плавильный котёл» попадает всё – психоделия, камерная музыка, дум, дроун, джаз, электроника… Всевозможные эффекты, обработки, необычные звуки, обертона, постоянные повторы – и в игре, и за счёт эффектов, использование тремоло, акцент не на привычные рок-«кирпичики» типа риффа, куплета-припева, а на создание и развитие некоей звуковой картины, путешествие по эмоциональным состояниям вместе с публикой – а может, и без неё. Конечно, по мере развития в жанре стали появляться свои клише – типа того же гитарного тремоло или звукового «контрастного душа», нагнетания-разрежения, а то и типичной «работы с публикой», только по-своему – там, где попсовик скажет «я не вижу ваши ручки», пост-рокер заставит зал присесть на корточки во время тихого фрагмента, а потом резко встать на кульминации. Но это всё не про GY!BE. Они, как и подобает эталону жанра, подчеркнуто бесстрастны, в зал почти не смотрят, ни слова не говорят, и даже пресловутое «горячо-холодно» в их музыке если и присутствует, то не ради самого этого эффекта, а просто в силу развития композиции. Скорее их вещи напоминают планомерное, упорное восхождение на вершину – можно оступиться, чуть скатиться вниз, но планомерно двигаться всё дальше и дальше…

И за этой музыкой – целая философия. «Все исходящие волны звука идут от взорванного сердца машины», – так, в одном из переводов, гласит подпись к «Неисправной схеме разрушенной машины», включённой в буклет первого альбома GY!BE. И хочется упомянуть ещё одну цепочку хороших совпадений… За неделю до этих концертов к нам в город Троицк приезжал московский музыковед Ярослав Тимофеев, довольно известный артист как в академических, так и в «русскорочных» кругах (он клавишник инди-группы «Окуджав»). Ярослав выступал перед учениками музыкальной школы с лекцией «Музыка машин», посвящённой конструктивизму в музыке, как раннесоветской, так и зарубежной, включал отрывки «Завода» Мосолова, а потом объяснял, как эти находки отразились в том, что было потом – от Прокофьева с Шостаковичем до минимализма и «конкретной музыки». И на следующей неделе совершенно вне всякой связи с этой лекцией мне довелось побывать на трёх концертах, которые в той или иной форме иллюстрировали его рассказ – сперва GY!BE, затем немецкие краут-рокеры Faust, наконец, композитор-минималист Терри Райли, играющий с сыном-электрогитаристом, отчего выходит порой почти прогрессив-рок. И это были не то что разные полюса, а три, так сказать, угла какой-то сложной пространственной фигуры, в чём-то похожие, в чём-то далёкие друг от друга. Серьёзность, мрак и порядок GY!BE, веселье, хаос и харизма Жан-Эрве Перона и Ко., и какая-то полная бестелесность и при этом одухотворённость и простота творений Райли. Всё это необычайно интересно сравнивать – и понимать, как нам повезло, что мы можем всё это слышать и видеть вживую.

И ещё на память: лучше всего ощущается величие по-настоящему устаревших жанров. С пост-роком – наконец дождались. Потому-то и приехали GY!BE только сейчас.

А концерт подходил к завершению… Первые, немного карл-орфовские ноты последнего номера – и зал взрывается криками узнавания. Это «Sad Mafioso» c дебютного альбома «F♯ A♯ ∞» («Фа-диез ля-диез бесконечность») 1997 года. «Ну всё, можно умирать спокойно», – говорит кто-то в публике. На фоне бесконечно горят и взрываются декорации города из какого-то древнего фильма. Этот «звуковой пожар» разгорается и в музыке – долгие 15 минут, а в конце, по классической схеме, каждый поочередно кладёт свой инструмент и покидает сцену. И остаётся только долгий-предолгий гитарный шум. А дальше публика делится на истовых фэнов, тех, для кого эти лишние пять минут «дрона» тоже входят в обязательный концертный ритуал, и тех, кому не хочется проверять, насколько гардероб нового клуба приспособлен к аншлагам. Потому что по законам жанра ясно – это точка, продолжения не будет. Разве что на следующем концерте.

Сет-лист: Hope Drone, Bosses Hang, Glacier, Fam/Famine (с участием Метте), Undoing a Luciferian Towers (с участием Метте), Cliff, The Sad Mafioso.

Владимир ИМПАЛЕР
Фото автора.
Благодарим Олега Коленду (Delta Mekong Concerts) за аккредитацию.

Весь фотоальбом:

Godspeed You! Black Emperor

28 ноября 2019 г. Москва, клуб "1930" Delta Mekong Concerts Фото - Владимир Импалер. Благодарим Олега Коленду (Delta Mekong Concerts) за аккредитацию. ...

Просмотр галереи 35 Фотографии

или https://vk.com/album2483887_267650448

Общее впечатление

28 ноября 2019 г.
Москва, клуб "1930"
Delta Mekong Concerts