Дмитрий Игнатьев (Tantal): Редкий дорогой металл
Российская группа Tantal – из тех, что известны в кругах ценителей «умной тяжёлой музыки», а это, увы, не самая широкая категория слушателей. Группа показывает нешаблонный подход к экстремальному жанру и выпустила за десять лет уже три полноформатных альбома, а в её состав входили и входят подлинные мастера своего дела.
Так получилось, что третий альбом «Ruin» Tantal записали одним составом, а его презентацию в середине октября в столичном клубе «Glastonberry» отыграли уже другим. Вскоре после этого события мы и встретились с мастермайндом команды Дмитрием Игнатьевым, который поведал о новой работе, её концепции, особенностях саунда и жизненных силах, потраченных на создание альбома под названием «Развалина», а также о других музыкальных проектах, в которых он сегодня задействован.
Позволь тебя ещё раз поздравить с выходом нового и, на мой взгляд, шедеврального альбома.
Спасибо! Очень приятно такое слышать.
Парадокс – мрачное название, минорные тональности, не самые жизнерадостные тексты – а материал-то жизнеутверждающий! И звучит «Развалина» свежо и «молодёжно». Как удалось этого достигнуть?
Долгое время названия у альбома вообще не было. Его концепция отталкивается от затронутой в нескольких песнях психологической темы пяти стадий принятия неизбежного. По доктору Элизабет Росс – это отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Я начал читать литературу, углубляться в эту тему, и понял, что, пройдя все эти стадии, мы оказываемся на руинах развалившегося мира, физически и ментально – отсюда и название.
Как создавался альбом?
В отличие от предыдущих, он появился на свет легко. Раньше у нас всегда возникали проблемы со студийной записью: разные косяки, задержки… Этот материал был придуман и записан в течение года. Полгода сочиняли, вторые полгода, не спеша, вразвалочку записывали. Вспоминаю работу над предыдущими альбомами, и до сих пор чувствую неприятный осадок. Когда делали «The Beginning of the End», всему только учились. Столько косяков было по неопытности!.. Когда второй, «Expectancy», был уже почти сделан, и осталось только записать вокал – ушла вокалистка. Два года мы убили на поиск замены. Записи получались вымученные. А в этот раз всё вышло плавно, я даже демо не делал. Мы с барабанщиком собирались, репетировали, потом шли в студию и сразу писали. И все остальные – без спешки и задержек-проволочек. О процессе записи у меня остались только приятные воспоминания.
Как случилось возвращение оригинальной вокалистки Софьи Райковой?
Мы с ней связи не теряли. Встретились, показал ей заготовки будущего альбома, она, в свою очередь, поделилась тем, что делает. Попробовали соединить наши усилия, и процесс, как говорится, пошёл.
В этом году у вас круглая дата: 10 лет с момента выхода первого демо. Насколько изменилось мироощущение команды и твоё лично?
Мы не следим за возрастом группы. Я цифрами никогда не увлекался. Главное – результат. Я давно не переслушивал первый альбом. Второй, кстати, тоже. С год назад мы сидели в машине и решили шутки ради послушать первую песню с демо. (Улыбается.) Сейчас я не понимаю, как мог такое сочинить. Музыка естественным путём получается такой, какая она есть. Сейчас мы всё чувствуем по-другому. Можно, конечно, попытаться искусственно что-то повторить, как Metallica с «Death Magnetic» сделала – перемешать кучу сложных риффов, но это будет не от души. Специально материал в духе раннего написать можно, но мы прекрасно знаем, что из этого не выйдет ничего хорошего.
Какую роль в создании материала Tantal играют остальные участники?
Я за то, чтобы все проявляли творческую инициативу. Но всё равно всегда есть один человек, которому больше всех надо, и он «толкает телегу». Я очень рад, что Софья активно подключилась в процессе работы над «Ruin», не только пела, но и тексты сочиняла.
А к первым двум?
К ним все тексты писал я. Немалый вклад в работу внёс барабанщик Вячеслав Гуровой. Когда гитаристы придумывают партии для ударных, они не всегда получаются хорошо. Барабанщик, конечно, их сыграет… Мне всегда интересно, когда мои идеи кто-то может развить и реализовать их гораздо лучше. Так сказать, приукрасить. Поэтому я всегда, когда пишу песни, встречаюсь с ударником, и мы вместе продумываем его партии. Ну и со всеми остальными плюс-минус та же история.
К «Ruin» немало усилий приложил ещё ряд людей. Максим Новиков из «M.S. Studio» – звукорежиссёр, под руководством которого записывались барабаны. Большой вклад внёс Игорь «KIV» Королёв, он сводил альбом и делал мастеринг. Одну песню, «Denial», свёл Женяй Виноградов. У меня была идея, чтобы все песни в альбоме отличались нюансами, сведены не по одному звуковому шаблону. Поэтому к каждой был индивидуальный подход. И Игорь смог это сделать.
На презентации альбома в «Гластонбери пабе» играл не тот состав, который записывал «Ruin», а квартет, состоящий наполовину из Everlost и на три четверти из Garage Dayz. Как так получилось?
Спонтанно. Мы были в туре с «металликовским» шоу, ребята узнали, что половина состава покинула Tantal, и Сергей Серебренников с Иваном Изотовым согласились помочь.
Насколько долгосрочна перспектива сотрудничества с ними?
Не хочу ничего загадывать. Пока всем нравится то, что мы делаем. Я рад, что парни сразу включились в творческий процесс и активно работают над новым материалом.
Мрачный настрой альбома подчеркивает его обложка… А что символизирует девушка, похожая на чёрного ангела?
Это символ опустошённости, «руинности» внутри себя. Достаточно представить, что у неё внутри беда творится… А интерпретировать дальше эти символы можно как угодно.
Как и название группы – Tantal? Большинство ассоциирует его с мифологическим героем…
А я назвал группу в честь редкого и дорогого металла из таблицы Менделеева. Изначально замысел была такой: создавать музыку уникальную, ни на кого не похожую. Не знаю, справляемся мы или нет, но эта идея – главная.
Знаю, что ты – большой любитель винила, однако все альбомы вы записывали в цифре. Не возникало ли желания поэкспериментировать с записью на ленту?
Надо быть реалистом. Конечно, можно это сделать, но это потребует огромных затрат. Будут и другие сложности. Цифра позволяет всё делать максимально быстро и с гораздо более высоким уровнем качества. Запись нам не оплачивают лейблы, бюджет мы берём из собственных карманов. Если посмотреть, сейчас из «фирмачей» практически никто не записывается в аналоге. Время непростое, и о подобной экзотике я даже не думаю.
Кроме уменьшения затрат, чем ещё полезна для музыкантов цифра?
Меньше тратится времени на репетиции. Благодаря цифре можно реализовать гораздо больше идей. Оттачивать мастерство, конечно, нужно, но в сегодняшних реалиях, когда все музыканты работают на «обычных работах», встречаться каждый день и репетировать по многу часов всем составом нет возможности. Поэтому каждый может готовиться к записям и концертам индивидуально. Сыгрываться заочно и достойно записываться. Группы из провинции могут пригласить на запись музыканта, с которым они в жизни никогда не виделись, а может, и не увидятся вообще. У меня к цифре нет претензий в этом плане. Одни удобства!
А как же насчёт командного духа? Неужели такой подход и такое мышление его не подрывают?
Подрывают. Это я давно заметил, когда мы только-только начали обмениваться демками. Но потом удалось втянуться и адаптироваться. Как к любым другим прогрессивным моментам нашей жизни и связанными с ними издержками. Да, мы меньше стали общаться с реальными людьми. Но репетиции и концерты никто не отменял, так что сыгрываться рано или поздно приходится. Только сейчас мы это делаем уже как бы наоборот – после записи альбома (смеётся).
Многие исполнители брутальной музыки в жизни светлые и позитивные личности. Tantal – не исключение. Что вдохновляет конкретно тебя на создание столь мрачного материала?
Это активный фактор сублимации. Каждый свой негатив по-своему выплёскивает. Кто-то бьёт в спортзале грушу, кто-то людей на улице. Я всю боль, что накипела в душе, недовольство собой, агрессию и прочий негатив выплёскиваю в мрачных риффах и соответствующих текстах.
При прослушивании англоязычного материала и русскоязычного «альбома в альбоме» мне показалось, что тексты отличаются друг от друга. Так это или нет?
Тексты между собой не взаимосвязаны. Если в них что и есть общее – настроение. Писала их почти все Софья. Я не столь искушён в литературе и поэзии, поэтому у неё была полная творческая свобода. И она писала о том, что ей было близко. И это, считаю, хорошо: ей же их петь.
Русские тексты создавались уже после англоязычных?
Да.
Автором одного из шести, «На краю», выступил Георгий Арустамьян. Как с ним проходила работа?
С Георгичем всегда так: он пишет, как видит и как хочет, и никогда – по указке. Я уважаю его позицию. Когда предложил ему написать тексты для двух бонусов предыдущего альбома, он сразу сказал, что не будет адаптировать английские тексты к русскому языку. Единственное, что я ему присылаю – вокальные мелодии. Слова «На краю» были готовы через несколько часов. Дорабатывать не пришлось – текст сразу понравился всем.
С чем связан отказ от экстремального пения? В первом альбоме Софья разбавляла гроул небольшими чистоголосыми вставками, а тут порычала лишь в одном треке, и то несколько секунд…
Идея эта возникла сразу. Я как-то отошёл от групп с рычащим вокалом, в последнее время почти их не слушаю. Чистый голос даёт песням больше мелодизма, делает их более запоминающимися. Мы же слушаем не только металл. Все развиваются, вкусы меняются.
Думаю, это нормально и с возрастом случается у всех музыкантов.
У вас и на первых альбомах не просто дуболомный дэт-метал с мелодичными соляками и чистоголосыми вставками… Есть много других любопытных примесей.
За это спасибо группам Death, Cynic и Sadist.
На два трека из «Ruin» вы сделали клипы. На твой взгляд, видеоклип – это вид творчества?
Это – искусство, которое сегодня обесценил тот фактор, что сейчас у любого есть возможность клепать видео. Я сам долгое время не хотел снимать пародию на клип за минимальный бюджет. В моём понимании видеоклип должен быть по качеству как кино, как работы, которые снимали в 90-е на киноплёнку. Кинематографичность была тогда даже в концертных промо-роликах. В наши времена клипов выходит ужасно много, но качество – мама дорогая… Сейчас, после пяти-, или даже десятилетки дешёвого видео, я решил: если делать клипы, то чтобы видеоряд соответствовал качеству саундтрека и наоборот. Чтобы картинка глубже погружала в песню. Экранизируют же обычно сильную песню, а сопровождать её чем придётся я не готов.
Не поэтому ли видео, которое снимали ещё на одну композицию в клубе «Rock House», так и не увидело свет?
Именно поэтому. Там всё ужасно. Конечно, можно было сказать, что мы потратили бабки, и поэтому обязаны сделать клип из того, что есть, и выпустить, но это только испортит хорошую песню.
На фоне твоих рассуждений о «взрослении», какова надежда на продолжение самого экстремального проекта с твоим участием – Flash of Aggression?
На данный момент всё очень вяло. Мы не торопимся. Этот проект – своеобразная отдушина. В начале года я написал три песни и показал их Андрею Смирнову и Сергею Серебренникову. Они им понравились, но из-за того, что Андрей занят работой в U.D.O. и готовит два сольника, ему сейчас не до этого. Но рано или поздно мы что-нибудь сделаем. Коммерческих надежд на проект нет, поэтому, когда материал накопится и созреет естественным образом, – а мы почувствуем, что настало время «водрузить флаг ненависти» – тогда и приступим к завершающему этапу.
Помимо того, что ты сегодня задействован в Tantal и Flash of Aggression, ты играешь за Кирка Хэммета в шоу «S&M – Tribute to Metallica». Понятно, что менеджмент «Металлики» имеет с ваших концертов свои отчисления. А знают ли о вас сами музыканты?
Не в курсе. Им, мне кажется, не до этого.
Думаю, им это должно быть лестно…
Есть такие слухи, что кавер-группы Metallica поощряет, да и сами они любят записывать кавер-альбомы. Ларс Ульрих тепло отзывается о группе Beatallica. Если что – нам стыдится нечего, мы очень бережно относимся к их песням.
А каково вам самим играть чужой материал, тем более «близко к тексту»? Не возникает ощущения пребывания в чужой шкуре?
Не возникает. Всем нам это нравится. Думаю, проект не поехал бы в третий тур (это интервью случилось аккурат за день до отъезда, – прим. авт.), если бы что-то было не так, да и народ бы на эти концерты не ходил. Я сам ничего плохого в трибьютах не вижу. Если отвлечься от нашего стиля, а взять, скажем, симфонический концерт, где играют Баха – тоже ведь получается трибьют. Вот и мы играем классику, только металлическую.
А есть ли ещё какие-то музыкальные проекты, в которых ты задействован?
Аккомпанирую поп-артисту по имени Алишер. Это модельер, дизайнер одежды Аллы Пугачёвой. Он при этом неплохо поёт песни, которые сам же сочиняет. И делает это, опять же, ради собственного удовольствия.
Признаюсь, не слышал… Что он играет? Этно-поп?
Нет, хотя мы ему постоянно говорим, что было бы хорошо добавить в песни восточного колорита. Но он хочет делать поп-рок.
Многие музыканты «тяжёлого цеха» сотрудничают с поп-артистами. Что, на твой взгляд, даёт такое сотрудничество?
Развитие. Это совершенно иной опыт игры на гитаре. Песни Алишера продюсируют профессионалы, и такая практика бесценна в плане исполнительского мастерства. Это другой мир, в котором всё совсем иначе. Там приходит понимание, что такое поп-музыка, как её делать так, чтобы она становилась массовой. Некоторые, особенно молодые рок-музыканты говорят: «Попса примитивная, чего там играть»? Но на деле всё непросто.
Помнится, Роман Гурьев рассказывал мне, как однажды ему заказали аранжировки песен Шуфутинского для караоке-бара. И это оказалось очень сложной работой…
Да, это непростой, но уникальный опыт. Я рад, что справляюсь.
И всё же твоя основная работа – не музыкальная. Расскажи о ней, и о том, как ты всё успеваешь?
Я инженер-связист. Конечно, приоритет отдаю этому делу. Как Garage Dayz мы получаем зарплату, но она несравнима с тем, что я получаю на основной работе. Поэтому приходится совмещать в ущерб личному времени, лишний раз в отпуск не съездить, не отдохнуть, в смысле – просто на диване поваляться. Но это путь, который нам нравится, и который мы выбрали сами. Вспоминается такая фраза: когда ты уходишь с хорошо оплачиваемой работы на менее оплачиваемую, которой посвящаешь всего себя – это призвание. У нас получается находить компромиссы между гастрольными графиками и основными работами. Я очень рад, что мои работодатели относятся с пониманием к моему призванию.
Дмитрий КОШЕЛЕВ
Фото предоставлены Дмитрием Игнатьевым.
Фото с акустического концерта — Михаил Степанов.
