Nits: Неизвестные страницы
Есть одно популярное меломанское развлечение — придуманные биографии несуществующих групп. Берется какой-нибудь гипотетический Steel Dragon, и вот уже — имена музыкантов, многолетняя история, названия альбомов, достижения в хит-парадах…
Только ничего этого на самом деле нет, и имя «легенды» известно лишь кружку посвященных в игру. Голландская группа The Nits — почти что плод такой фантазии. Но лишь почти — она на самом деле существует, и на самом деле известна и даже знаменита, только слава ее практически не распространилась дальше родных Нидерландов.
Хотя кое-где у The Nits всё-таки есть точки пересечения с нашей реальностью. Одна из таких зацепок — участие в команде клавишника Роберта Яна Стипса, прославившегося до этого в составе прог-легенды Supersister и даже самих Golden Earring. Вторая — полумифический визит команды в Россию в 1987 году, когда она дважды собрала аншлаг в несуществующем уже ГЦКЗ «Россия». Наконец, третья — дюжина знатоков-меломанов в Москве, которые команду всё-таки знают и любят. Один из таких фэнов, менеджер IT-гиганта «Яндекс», решил позволить себе небольшой праздник и привезти любимцев в Москву.
Как вы понимаете, занятие это с точки зрения финансов отчаянно бесперспективное, и я не буду и гадать, какой процент из полутора сотен посетителей клуба «16 тонн» заплатил за билет, а какой — слышал заранее хоть что-нибудь в исполнении The Nits. Ведь даже самый популярный их хит, прелестная поп-вещица «In the Dutch Mountains», вряд ли перевалил за эти самые голландские горные хребты… Признаюсь, был среди таких непросвещенных людей и я — но внутреннее сознание события, которое едва ли повторится, привлекло меня именно на концерт The Nits, а не, скажем, проходящие в тот же день выступления Стива Вая и Uriah Heep.
Начало было заявлено в 8, как водится, дорога заняла чуть дольше намеченного, и когда я в половину девятого влетел в клуб, то лишь краем глаза обратил внимание на четырех солидных и седых мужчин, куривших снаружи у дверей. И только потом сообразил, что это были они, голландцы — вокалист/гитарист Хэнк Хофстеде, клавишник Роберт Ян Стипс и барабанщик Роб Клут. И техник, тоже солидный, лет эдак пятидесяти, по имени Роб — под конец он появлялся на сцене с электрогитарой, но вот имени его я, увы, не разобрал.
Еще полчаса ожидания, и на сцену вышел герой-организатор, тихо и мимо микрофона (как я его понимаю!) поздравивший себя и всех с этим прекрасным событием. Затем на сцену причудливыми траекториями вышли артисты. В глубине по центру стояли клавишные Хофстеде, ударная установка Клута справа, и, чтобы до нее добраться, он обходил пустующие пока клавишные по самой задней стеночке. А вот стойка Стипса с дорогущим «Курцвайлом» стояла слева прямо под порталом, низко подвешенным к потолку. Проходя под ним, Ян опасливо поморщился и на всякий случай проверил расстояние рукой.
Nits — трио, состав cкромный, но необычный. Бас-гитарист «испарился» из состава еще в начале 80-х, когда в моде было насыщенное синтезаторами звучание, и его роль с успехом взял на себя Стипс. Порой, когда Хофстеде переключался с акустической гитары на вторую клавишную установку, на сцене пробуждался дух тех самых романтически-«волновых» 80-х, ставших для The Nits золотой эрой. Но основной формат песен Хофстеде всё-таки другой — он характернейший рок-бард западного образца, сформировавшийся под влиянием Боба Дилана, Пола Саймона, не обошлось, наверное, и без Марка Нопфлера. Ассоциации, конечно, у всех свои — порой в произношении Хэнка прямо-таки угадывался Дилан, кому-то его высокий ломкий голос напоминал Роджера Ходжсона из Supertramp, а лично мне вспомнился давнишний сольный концерт экс-клавишника Rainbow Тони Кэйри. Тони в своей эволюции прошел фазу героя «синтезаторных» 80-х и стал таким вполне типичным singer/songwriter’ом, поющим в сопровождении то клавишных, то акустической гитары… Вот и Хэнк — певец-рассказчик, мастер хорошей истории, певец мечтателей и чудаков, о которых он так интересно рассказывал между композициями. Жаль, память не сохранила все эти истории (как скажем, сюжет его воображаемой встречи с Джони Митчелл на ночной автозаправке), и не всегда его английская речь была понятна.
Кое-что, правда, было ясно и без слов. Представляя свой новый эпик «Bad Government», он поделился впечатлениями от российской телестудии, куда их зазвали вступать за день до концерта. «Нам дали сыграть три песни! Целиком!» — изумлялся он. — «У нас в Голландии, если нас пускают на ТВ, то даже если ты суперзвезда, то можешь играть всего одну минуту. Поэтому мы подготовили одноминутную версию этой вещи, которая на альбоме длится целых семь минут». И, засекая на часах, взял первый аккорд…
…и ровно через минуту, глядя на часы, жестом показал музыкантам остановиться. «Вот! Уложились!» Картинная пауза — и песня продолжается, следует инструментальная эпическая секция с клавишными партиями а-ля Манзарек.
Фэны Supersister, будь такие в аудитории, смогли насладиться игрой Стипса, виртуозной ровно настолько, насколько требовал материал — то есть точной, уместной и лаконичной. Он умело оперировал тембрами — от традиционно-фортепианных до каких-то новейших, космически-призрачных, часто делил клавиатуру пополам, исполняя левой рукой басовые партии или просто интересные комбинации тембров.
Конечно, у Яна были свои вдохновенные сольные партии, а в вещах длинных, эпического характера — такие тоже у The Nits встречаются — он был просто незаменим. В кульминационные моменты группа словно сбрасывала маску благообразности и устраивала настоящий рок-«отрыв», где Ян, отчаянно коломативший по клавишным, был главным его актером. Всё-таки Хофстеде слишком солиден для рок-н-ролльщика. Он где-то бард, где-то «крунер», исполнитель берущих за душу баллад, где-то поп-певец. Но «поп» у него такой, как и он сам — интеллигентный и породистый.
Роб Клут за ударными не менее обаятелен и интересен. Он кажется куда старше своих 62-х, эдакий седой дед с хитринкой на лице, чуть похожий на Чарли Уоттса из Rolling Stones. Играл он прелестно — точно, обдуманно и с чувством, практикуя всё, от непривычных для рок-концерта щеточек до современного драм-пэда со странными звуками.
Кстати, чувствовалось, что The Nits не хотят быть записанными в пенсионеры и стараются внедрять в свой саунд «актуальные» штучки, разного рода драм-лупы и «подклады». К счастью, это случалось достаточно редко. Доходило до смешного — в одной из вещей фоном шло эдакое низкочастотное басовое уханье, такое, что аж зеркальный шар над потолком дрожал, и один юный фэн из числа яндекс-аудитории радостно воскликнул: «О, дабстепчик пошел!»
Всё-таки магия команды — в ее умении идти против времени, а может быть, оставаться вне времени. И в чувстве коллектива — когда хорошие музыканты столько лет играют вместе, чувствуют каждое движение, каждый намек друг друга, это не променяешь ни на какой собранный позавчера джем-ансамбль супервиртуозов. И еще, разумеется, дело в сочинительском даре Хофстеде. К какому саунду он бы не склонялся, у него всегда получались хорошие песни. И даже те, кто, как я, пришли их услышать первый раз, не могли этого не заметить.
Голландский рок всегда отличался некоей универсальностью, а группы из этой страны, даже если не обретали всемирную славу, всегда звучали достаточно «фирменно» для аудитории отовсюду. Таковы и The Nits — дети Голландии и жители единой Европы. В их репертуаре — вещи и на английском, и на французском, и на немецком (вот только их на родном языке я не заметил ничего). Видимо, своя страна маловата, и Хэнк сотоварищи искали публику по соседству, отчего и появлялись вещи, посвященные немецким автобанам и французским железным дорогам… Даже обращаясь к публике, Хофстеде благодарил ее то на русском («спасибА!» с резким ударным «а»), то на немецком («данке»), то на французском («мерси»). Но вряд ли он мог бы забыть, в какой стране выступает — наоборот, музыканты непрестанно хвалили публику, вспоминали добрыми словами свой давнишний визит — он, видимо, остался в их памяти одним из важных достижений. «Мы сыграли последнюю вещь, и ушли в гримерку. Люди горячо нам аплодировали, потом взяли свои куртки и покинули зал. Они не знали, что может быть еще и бис!»
На этот раз, конечно, все всё знали. После душевнейшей «In The Dutch Mountains» — припев, конечно, никто не помнил, и Хофстеде посмеялся над возникшей неловкой тишиной, — команду вызывали аж дважды, и, не включи звукорежиссер фоновую музыку. наверняка вытребовали бы усталых голландцев и в третий раз. Те, впрочем, едва отдышавшись, уже выбрались в зал к самым упорным фэнам, чтобы раздать автографы. Мы помахали рукой Стипсу — Лев Ганкин днем раньше взял у него интервью, и у меня возникла мысль «доснять» для него несколько фотографий. Стипс, еще на сцене, оглянулся, сделал движение к нам и… влетел лбом в тот самый коварно подвешенный портал. Охнул, пнул его от души кулаком и… улыбнулся.
Через пятнадцать минут, когда все автографы были розданы, он вернулся… с двумя товарищами по группе. «Вы же просили сфотографировать всех!» — «Я? Просил? О, да, конечно». Вот так с ними, голландскими музыкатами — всегда получаешь больше, чем ждал…
Сетлист. Первое отделение: Five Fingers, Man on a wire, Bauhaus Chair, Tannenbaum, Schwebebahn, Shadow of a doubt, Nescio, Dream, Abandoned Mine, J.O.S. Days.
Второе отделение: Love Locks, Blue Things, Cars&Cars, Les Nuits, Key Shop, Minus Second Floor, No Man’s Land, Hours, Bad Government, Paper, In The Dutch Mountains.
Бис 1: Adieu Sweet Bahnhof, Sketches Of Spain. Бис 2: Home Before Dark.
Владимир ИМПАЛЕР
Фото: Настя Жук
Благодарим Сабину Ширинову и Improve Agency за аккредитацию.
