Легендарный шведский коллектив Trettioåriga Kriget – один из тех, кто в 70-е подспудно повлиял на развитие европейского прогрессив-рока, по крайней мере «тяжелой» его части, оставаясь при этом в тени своих более известных британских коллег.

Одна из причин в том, что «Тридцатилетняя война» (а именно так переводится название группы), как и их земляки Kaipa, всегда пели на родном языке, за исключением самого раннего «доисторического» альбома, записанного на английском. Новый диск, вышедший 14 марта 2016 года, тоже стал англоязычным – спустя 45 лет круг замкнулся. Или группа Trettioåriga Kriget выходит на новый виток спирали?

Мне повезло услышать шведов «вживую» на «Sweden Prog Fest» #5. По окончании выступления мы разговариваем с лидером и бас-гитаристом Trettioåriga Kriget Стефаном Фредином в шумной гримерке, полной музыкантов, друзей и фанатов. Стефан вовсе не выглядит усталым и с удовольствием дает автографы своим поклонникам. Я же беспокоюсь о том, как бы чего не напутать в произношении шведских имен (как, впрочем, и английских), а заодно о том, будет ли хоть что-нибудь слышно на записи. Главный повод для разговора – конечно же, грядущий альбом. Но
мы не могли оставить без внимания и богатую историю группы…

Спасибо за блестящее выступление! Вы играли сегодня и старые, и новые песни…
Да, это был микс из вещей разных лет, начиная с дебютного альбома («Trettioåriga Kriget», 1974, – прим. Е.С.) и до последнего на данный момент «Efter Efter», вышедшего в 2011 году. Совсем недавно мы закончили новый англоязычный альбом, он будет называться «Seaside Air». Правда, мы не исполнили ничего из совсем свежих песен, потому что всё сыгранное сегодня будет завтра же на YouTube. А нам хотелось бы дождаться релиза, который назначен на 14 марта.

Расскажите немного о новом альбоме.
Я определенно доволен им. Первое и самое важное – англоязычные тексты. Еще до выхода нашего официального дебютника мы сделали англоязычный альбом “Glorious War” (записанный в 1971 году, он увидел свет только в 2004-м на CD, – прим. Е.С.). И с тех пор мы пели только по-шведски. И вот – первый англоязычный альбом за много-много лет! Когда поешь по-английски, получается немного другая атмосфера, несмотря на то, что этот язык близок шведскому. А еще на новом альбоме будет гораздо больше вокала, больше мелодичности. По крайней мере, инструментальные части будут не столь длинными, как обычно… Но это по-прежнему Trettioåriga Kriget!

Почему же вы решили петь по-английски?
Потому что у нас множество поклонников по всему миру. Я пишу музыку, а мой лучший друг Улле Тёрнвалль – слова. Улле не играет на инструментах, и сегодня он не смог приехать… Так вот, он почувствовал, что, может быть, лучше писать по-английски, чтобы люди в разных странах могли его понимать. Он хотел бы получать больше отклика от слушателей. К тому же, английский дает какую-то другую энергию – более позитивную, свежую. Это как круги на воде, когда бросаешь в нее камень. Такая энергия распространяется и в музыке.

Спустя многие годы вы выступаете почти в том же составе, что в самом начале. Как вам это удалось?
Знаешь, мы ведь все из одной деревни. Это курортное местечко в пятнадцати километрах юго-восточнее Стокгольма называется Сальтшёбаден. Оно немного изолированное, хотя и находится близко к столице. Мы знаем друг друга давным-давно. За исключением гитариста Криса Окерберга, который присоединился чуть позже, и клавишника Матса Линдберга. Но четверо из нас – я, Улле, вокалист Роберт Зима и ударник Даг Люндквист – стояли у истоков группы. Впрочем, история команды была не такой уж безоблачной… Ты, наверное, знаешь, что в 1981 году мы расстались и не играли вместе целых двадцать три года. Занимались своими проектами, записывали сольные альбомы и только в 2004 году собрались опять. С тех пор мы снова вместе.

Да, это просто удивительная история! Но для начала я бы хотела спросить насчет названия…
Мы с Дагом вместе учились в старшей школе, и сформировали группу с Улле и еще одним ударником Йоханом (так что у нас поначалу было два барабанщика), и еще с двумя ребятами. Однажды на уроке истории нам рассказывали о Тридцатилетней войне – это была очень большая и кровопролитная война в Европе в XVII столетии. Швеция обладала тогда большой силой. И мы подумали, что это хорошее название для группы, которая должна звучать тяжело, мощно и очень по-шведски.

Такое проявление национальной гордости?
Да, вроде того! Но, на самом деле, это было не очень серьезно. Скорее… не то что бы с долей юмора… но не так патриотично, как можно себе вообразить. Однако название действительно было шведским по духу, и в определенной мере отражало историю страны.

Но были ли вам близки какие-то военные темы, милитаристские идеи?
Я знаю, что некоторые люди так думают, возможно, из-за названия, но мы вовсе не милитаризированная группа. Мы очень миролюбивые люди! «Make love not war», вот это вот всё. Конечно, иногда мы касались военных тем в своих песнях. На нашем втором альбоме «Krigssang» («Песнь войны») есть вещь с таким же названием. Но она «военная» больше по атмосфере. Тогда были невинные деньки, а сейчас всё куда серьезней… На “Glorious War” была песня “Thirty Years War”, которая, конечно, посвящена Тридцатилетней войне; композиция «Europa» из альбома “Kriget” описывает возможные последствия ядерной катастрофы; еще один трек – «Om Kriget Kommer» («Если придет война») – записан на концертнике «War Memories». Но мы не военный оркестр, мы просто рок-н-ролльный бэнд! (Смеется). Хотя, как ни печально об этом говорить, тема войны, похоже, сейчас актуальнее чем когда-либо.

С самого начала вы звучали очень тяжело. Никакого симфо, никакого радостного прогрессив-рока в духе Yes. А каковы были ваши влияния?
Ну, Beatles, как и у всех…

Но Beatles совсем не тяжелые!
Да, но King Crimson – определенно. На нас также повлияли психоделические группы, такие как Grateful Dead и Jefferson Airplane, и, конечно, Pink Floyd. Еще мы обожали американскую группу Touch, у которой вышел только один альбом. Еще Iron Butterfly с их “In A Gadda Da Vida”. Ну и, разумеется, Deep Purple, Led Zeppelin. Куда же без них!

О, я слышала эти высокие ноты в голосе Роберта, он как Гиллан, только круче!
Да, точно!

Так что вы соединяли тяжелый саунд с психоделией и прогессивом…
Да, и с настроением шведской народной музыки. Шведский фолк очень меланхоличен. То же самое и в русской музыке. Думаю, мы с вами живем в темных холодных странах, и это нас объединяет. Мы становимся немного меланхоличными…

Вы любите природу, леса, реки?..
Да. Мы выросли рядом с природой, видя леса и озёра. В следующий раз, когда будешь в Стокгольме, приезжай в Сальтшёбаден и посмотри, как он прекрасен. Конечно, всё это на нас влияло! Инструментал, который мы сегодня играли – «Andra Sidan» («Другая сторона») – как раз вдохновлен морскими берегами, всей этой атмосферой…

Расскажите немного о том, как вы сочиняете. Что приходит сначала – слова или музыка?
Обычно я сначала пишу музыку. Улле считает, что слова получатся лучше, если музыка будет уже сочинена. Когда у меня готова мелодия, я напеваю ее ему без слов. Иногда он слышит стихи уже в моем пении… Затем он придумывает текст, и мы вместе его выверяем. Потом показываем песню группе, но аранжировкой занимаемся только мы с Дагом и Крисом. Так повелось с самого начала… Роберт и Матс присоединяются позже.

Интересно, а как вы придумали этот странный изломанный рифф вашего хита “Krigssang”?
Не знаю! Он просто пришел…

…из воздуха?
Может быть, планеты были в правильной позиции… были какие-то вибрации… Знаешь, есть некая непонятность со всем, что ты сочиняешь. Ты никогда не знаешь, когда оно придет. Ты не можешь контролировать это. Иногда выходит полная ерунда, иногда получается классно. Остается только молиться! (Смеется.) Недаром говорят, что музыка – художественная форма, наиболее близкая к Богу…

Простите за такой вопрос. Я слышала, что Улле в ранней юности сильно повредил руку в результате несчастного случая и был вынужден бросить играть на гитаре…
Да. Это случилось прекрасным летним днем. Нам было по 15-16 лет. Улле купался в озере, а я стоял на берегу и прекрасно видел, как эта моторная лодка переехала его. Ужасная трагедия, повлиявшая на всю его жизнь… Левая рука была повреждена навсегда, так что он перестал играть. Кстати, на новом альбоме есть песня, касающаяся этого случая. Теперь Улле писатель, издает книги…

Да, и даже написал «жизнеописание» Trettioåriga Kriget! (Англоязычный вариант книги «And I and I and “I”» доступен в виде PDF на официальном сайте группы, — Е.С.) Давайте вернемся к истории. Со своими первыми очень тяжелыми альбомами вы получили контракт с мейджор-лейблом…
Да, с Sony. И нам тогда было всего по двадцать лет. Охо-хо, могло ли это случиться сегодня? Причем ребята с лейбла слышали только две песни на демо, а альбом целиком получили, когда он уже был записан. Сегодня нас замучили бы синглами… Всё было открыто в 60-е и 70-е. Всё было ново, всё начиналось и расширялось… И кругом было полно идеалистов, которые не заботились о деньгах и бизнесе. Сегодня совсем не так. То время произвело на свет много музыки, обладающей удивительной силой и энергией.

Вы продавали пластинки по всей Европе или только в Швеции?
В основном в Швеции, но в Англии и Америке их тоже можно было купить. Ну и гастролировали мы немало, в Англии выступали.

Были ли вы участниками движения хиппи, или, может быть, «левого» движения?
Скорее мы были частью андеграунда. Да, в то время в Швеции «левое» движение очень сильно. И политизированные артисты, связанные с этим направлением, не хотели принимать нас, потому что они записывались на маленьких некоммерческих лейблах, а мы были на большой международной фирме! Притом что музыка у нас была самая некоммерческая. В 70-е мы играли и на фестивале «Gаrdesfesten», который называли «Шведским Вудстоком», на многих других хипповых концертах и в подпольных клубах.

Но в конце 70-х вы заиграли музыку более легкую, если не сказать, попсовую…
Да, это было большой ошибкой. Я ненавижу эти альбомы. (Задумывается.) Первые три были хороши, но два следующих… мы их даже не переиздали на CD. Планируем выпустить пятый альбом (“Kriget”, 1981, — прим. Е.С.), но четвертый… Мы были молоды, неопытны, и надо было взять перерыв. У нас кончилась энергия. К тому же пришли панки… Я, конечно, не склонен смешивать одно с другим, но для меня это как черное и белое. Прогрессив-рок и психоделия были полны разных цветов, все двери были открыты, можно делать всё, что хочешь… А тут – три аккорда и песни не длиннее трех минут. Но мы с панками дружили, играли в одних и тех же клубах. Между нами не было противоречий. Конечно, панк и «новая волна» повлияли на все прогрессивные группы. Даже на такие большие, как Yes, Genesis и Pink Floyd.

Что послужило последней каплей к тому, чтобы распустить группу?
Думаю, решение Дага уйти. Оставшиеся чувствовали, что не могут продолжать, потому что Даг был одним из основателей. Мы сделали так много за эти семь лет и действительно устали. Мы взяли паузу, но, может быть, слишком надолго (смеется).

Но что вы делали всё это время – в 80-е и 90-е?
Я учился в университете, получил специальность доктора-дантиста. Это была полная перемена всей жизни. Появилось больше свободного времени. Первое, что я сделал – получил водительские права. Потому что до этого я был так занят, что было некогда даже брать уроки вождения. Но, честно говоря, всем нам пришлось нелегко. Думаю, Крис особенно переживал, что мы развалились, потому что он даже на несколько лет совсем перестал играть на гитаре…

Какие у вас были сольные альбомы, сайд-проекты?
Я в 1983 году записал сольник под названием «Tystlatna аventyr» и выпустил, если ничего не путаю, пять синглов. Матс сделал несколько альбомов с нашим самым первым гитаристом Поке Оштрёмом. Кстати, по основной профессии Матс – учитель музыки. Роберт присоединился к тогдашней группе Ройне Столта Fantasia, а затем собрал собственный кавер-бэнд. Крис до своего временного ухода из музыки записывался с разными певцами, а Даг спродюсировал множество шведских популярных артистов. Он – известный продюсер, всё время в работе.

Потом была эта забавная история со Стефаном Димлем, басистом группы Landberk и основателем лейбла Mellotron Records, который разыскал вас, чтобы переиздать ранние альбомы Trettioåriga Kriget…
Да, ему мы обязаны тем, что наши старые пластинки выпущены на CD. Он знал, что я работаю доктором, и однажды взял и пришел в мою клинику, чтобы поговорить. Я-то ни о каких переизданиях не задумывался. Стефан сделал для нас очень многое. В 1992 году мы сыграли акустический концерт–презентацию переиздания ”Krigssang”, правда, еще без Криса; а в 1996 году дали еще два концерта в Швеции, уже с Крисом в составе группы.

Но, кажется, в 90-е люди были не так уж заинтересованы в проге…
Да. Но интерес начал формироваться, и с тех пор значительно вырос. Что-то случилось в 90-е, определенно. Был магазин Стефана в Стокгольме – Mellotronen, расположенный в Старом городе. Это было место сбора всех, кто любит прогрессив-рок, прог-метал, джаз…

А сейчас этот магазин существует?
Увы, он закрылся. А всё из-за этой цифровой революции. Милое было местечко.

А почему всё-таки в 2004 году вы решили окончательно вернуться с Trettioåriga Kriget?
Тут надо сказать спасибо Улле. Он всё время уговаривал нас объединиться. Думаю, он просто хотел сочинять еще стихи. Так что в конце концов мы согласились. Но мы слегка потеряли уверенность в себе, надо было много репетировать, джемовать. Вообще-то, изначальная идея была всего лишь записать пару новых песен для диска лучших хитов. Но когда мы начали работу, то поняли, что на самом деле пишем новый альбом. И мы подумали: как же здорово! Конечно, мы скучали по нашей музыке, даже больше, чем могли себе представить.

Какова была реакция фэнов?
Мы даже не ожидали, что она будет такой хорошей! Я помню, как поехал в Америку и кто-то мне сказал: если эти парни могут записать такую пластинку, зачем было ждать двадцать три года? Так что, конечно, мы были счастливы. Еще и потому, что после такого долгого перерыва не знали, чего ожидать.

Так что вы записали уже четыре альбома со времени «второго рождения» группы…
Да. Три первых похожи на трилогию. Они хорошо сочетаются друг с другом. На первом диске, “Elden av ar” использованы кое-какие ранее незаписанные песни времен 70-х, эдакие эпики. Второй, «I bоrjan och slutet», объединяет более-менее короткие треки в концептуальный альбом. Ну и третий, «Efter efter», комбинирует короткие и длинные вещи. А новейший, как я уже говорил, довольно сильно от них отличается.

Что ж, с нетерпением ждем выхода «Seaside Air»! И спасибо за интересную беседу!

Елена САВИЦКАЯ
Фото с официального сайта группы http://www.trettioarigakriget.com.
Интервью опубликовано в журнале InRock №74.
Версия интервью на английском языке: http://inrock.ru/english/interviews/trettioariga_kriget_2016