Grace Disgraced: Бессмертие многолико
Московская техникал-дэт-метал-группа Grace Disgraced – уже не новичок на российской тяжёлой сцене. Она образовалась в 2004 году и выпустила, не считая «сплитов» и EP, четыре альбома. Новый, свежий, с пылу с жару альбом «Immortech» вышел на Metalism Records в июне 2020 года.
Это послужило веским основанием для нашего интервью с семейной четой, стоящей у руля проекта: гитаристом Александром Клапцовым и вокалисткой Полиной Берёзко. Разговор с Александром состоялся в одном из кафе на Поклонной горе, Полина же отвечала на вопросы дистанционно.
Саша, Полина, поздравляю вас с выходом альбома! Четыре года перерыва – это уже серьёзно! С чем была связана такая пауза?
Александр Клапцов: Спасибо! Да, в этот раз получилось долго. Был декрет и рождение ребёнка. После того, как мы отыграли тур по Европе в поддержку второго альбома и выпустили третий, решили: уходим в декрет. И в это время как раз и записывали новый альбом.
Так кто же, мальчик или девочка?
А.К.: Родилась девчонка, и ей в августе будет уже четыре года. И скажу сразу, в сентябре мы опять ждём пополнения, и опять девочку!
Время зря не теряли, и это замечательно! А в чём ты в первую очередь видишь отличия новой работы от предыдущих? И вообще, должны ли быть эти отличия, или можно попробовать быть «металлическими АС/DC»?
А.К.: Можно, конечно, и попробовать, но, сколько мы на это времени потратим – большой вопрос. Отличия, безусловно, есть, может, кому-то они и не видны сразу. Всё стало заметно мелодичнее, прозрачнее, нет такого хаоса в аранжировках. В процессе подготовки к записи у нас было всего восемь репетиций с нашим барабанщиком Андреем Ищенко, мы это узнали благодаря его дневниковым заметкам (Андрей известен своей любовью к статистке, – прим. авт.). Работая над предыдущими альбомами, мы репетировали значительно больше. Отличие ещё в том, что я всё написал заранее, как раз за время декрета Полины, все аранжировки в редакторах были готовы, думать было не надо. Полина отдельно продумывает свои тексты на репетициях, но в этот раз мы поработали вместе, так как альбом концептуальный.
В основном композиция начинается с риффов?
А.К.: Да, это так. Но бывает, что появляется какая-то идея, Полина говорит, о чём будет песня, и уже приходит вдохновение, какую музыку сочинять. Стараемся делать всё концептуально. Многие думают, что можно просто взять разные куски и слепить вместе. Это не так.
Какой смысл вы заложили в название «Immortech»? Что оно значит?
Полина Березко: Концепция альбома пересекается с тем, чем я занимаюсь, чтобы зарабатывать на жизнь и на альбомы. Первый проект – фармацевтический, связанный с производством дорогих лекарств для лечения редких заболеваний. Основное сырьё для них – плазма человеческой крови, причём в огромных количествах. Мощности завода рассчитывались на 600 тыс. литров в год. Я инспектировала плазмоцентры, видела буквально толпы доноров, и это всё показалось мне близко к любимой с детства вампирской тематике. Второй проект был в сфере IT – и, работая там, я увлеклась машинами, искусственным интеллектом, новыми технологиями. Собственно, в работе меня привлекают именно высокие технологии и производство. «Immortech» – это технология бессмертия. Так могла бы называться корпорация из мира, в котором происходит действие.
В альбоме бессмертие многолико. Есть «истинное» бессмертие – вечная физическая жизнь у элитарного слоя общества, достигаемая за счет донорства и пересадки органов. Есть «достижимое» бессмертие – у рабочего класса, которых кормят обещаниями в обмен на их органы и кровь, поддерживая какое-то время их жизнеспособность за счёт искусственных органов и протезов, пичкая иллюзиями и смывая ощущение смертности. Можно умереть, и тебя вернут к жизни восемь раз (стандартная страховая программа), но девятая смерть будет последней. И наконец, есть «цифровое» бессмертие – бессмертие в сети. Все мы уже сейчас оставляем свой след в киберпространстве, в глобальной сети, становимся частью разрабатываемых прототипов нейросетей, искусственного интеллекта и т. д.
Как на этот раз распределились обязанности при записи? Кто за что отвечал – от музыки до обложки и продюсирования?
А.К.: Мы с Андреем записали барабаны ещё год назад, потом я – гитары, Серега – бас, всё «отреампили», потом спела Полина. С ней было сложно, некоторые вещи она записывала уже в положении. Все сделали у Аркадия Навахо, он свёл материал, и лейбл Metalism выпустил диск. Очень быстро. Работа с лейблом понравилась. Обложку и буклет сделал Алексей Вирус из Санкт-Петербурга, он очень позитивно отреагировал на наше предложение. Алексей пока не работает на поток, он пишет на огромных холстах, его работы очень интересны: да, немного похожи на Гигера, но в них есть индивидуальность. Мы всегда тщательно выбирали художника. Для второго альбома решили работать с Ником Келлером, оказалось, он сотрудничает с одной топовой новозеландской студией. Хотя цену он задрал высокую, но проникся концепцией и сделал скидочку. А для первого альбома обложку делал Марк Купер. Ох, и намаялся он с нами. Проклял всё! Ещё при этом одну его картинку мы забраковали (извини, Марк), он был расстроен, но потом её куда-то пристроил. Очень кропотливая работа получилась. Но для нас важно, чтобы в работе была идея, и чтобы она оказалась хорошо реализована.
«Звёздный» барабанщик Андрей Ищенко работает с вами давно, а вот бас-гитару на новом альбоме записал Сергей «Metal Priest», лидер группы Bestial Invasion, в которой и ты принимаешь участие. Не было ли опасения, что два проекта настолько сблизятся, что будут звучать похоже?
А.К.: Звучание получилось различное. Во-первых – строй. Bestial Invasion – это стандарт, «ми», а у нас всё заметно ниже, сейчас «до». Во-вторых – вокал, сам материал, всё иначе слушается.
Рождение ребёнка – изменение многих привычек, вплоть до формирования нового характера. Что чувствует молодая мама, когда ей приходится вопить и рычать у микрофона? Изменились ли чувства, отношение к музыке и к гроулу в частности?
А.К.: Да, изменилось, но Полина этого не стесняется. Ей до сих пор нравится эта музыка. Нет такого, что, мол, всё, мы повзрослели. Такую музыку мы слушаем даже при ребенке, и дочка совершенно нормально к ней относится. Хотя, конечно, ей больше нравится сказка «Финист Ясный Сокол» (смеётся).
П.Б.: С появлением ребенка вопить и рычать хочется ещё больше! И не только у микрофона. Не знаю, связано это с ребёнком или нет, но на «Immortech» мне хотелось и достичь какой-то дикости, первородности в самом гроуле, и добавить чистого пения. Музыка становится такой, что хочется и вокальные партии несколько разнообразить – хотя бы в промежутках между насыщенной гитарной составляющей композиций.
Вам не кажется, что с возрастом, в то время как растёт профессионализм и опыт, работы становятся более осознанными, глубокими и серьёзными, пропадает некая первородная живительная искорка, та, что зажигала сердце в начале пути?
А.К.: Я долго думал об этом. Мне кажется, что я сам ещё не дошёл до такого. Я не настолько профессионал, чтобы делать работу на поток, до сих пор сижу часами, складывая ноты, как кубики. В этом плане со времен первого альбома ничего не изменилось. Пока мне рифф полностью не понравится, я его не буду записывать. Искренность остаётся, я сам с собой честен, и мне стесняться нечего. Оглядываясь на первый альбом, я вижу, что и тогда мы сделали всё по максимуму, и сейчас делаем всё по максимуму. Упрекнуть себя не в чем.
Думал ли ты когда-либо о записи более коммерческой музыки? Если да, то в каком стиле она могла бы быть?
А.К.: Я, на самом деле, фанатею от ретро-вейва, от электроники и новой волны, в частности, от группы Perturbator (синти-вейв-проект французского музыканта Джеймса Кента, – прим. авт.). В рестлинге (Александр – ещё и рестлер, т. е. борец, см. ниже, – прим. ред.) мой образ построен, в частности, на музыке этого проекта. Я даже думал записать музыку в ретро-вейв-ключе, вынашиваю идеи, что-то записываю, но пока не очень получается. Что-то совсем уж коммерческое, чтобы с этого деньги получать – нет, пока такого в голову не приходило. На самом деле, это очень непросто, это надо уметь. Если бы я умел, то может быть, и записал бы. Пока что я хочу, чтобы мне самому нравилось то, что сочиняю. Хочется, самому чувствовать «мурашки» от своей музыки, как в детстве от любимых Manowar, Iron Maiden, «Арии» и так далее. И чтобы браться за запись коммерческой музыки, нужно тоже испытывать похожие ощущения, нужно, чтобы она брала в тиски, цепляла.
Часто муз
ыканты в своих интервью говорят, что после записи альбома они долгое время его вообще не могут слушать, настолько от них устают. Как с этим у тебя?
А.К.: И об этом я тоже думал… Я почему-то могу слушать долго. Альбом вышел, а я его только и слушаю (смеётся). Такой вот фетиш. Потом, конечно, бывают ощущения, что переслушал, нужна пауза. Но это потом…
Ты известен ещё и как рестлер под ником Вертиго. Обожаю связь рока и спорта! Интересно, как ты попал в индустрию рестлинга, часто ли выступаешь, где тренируешься, приносит ли это доход?
А.К: Попал совсем внезапно. В детстве очень любил смотреть по ТВ рестлинг, который комментировал Николай Фоменко. Многие, кстати, считают, что он испортил рестлинг, его подачу. Слишком юмористический и клоунский образ этого соревнования он представлял зрителям. Хотя и внёс большой вклад в его популяризацию. Я занимался на тот момент самбо и применял приёмы рестлинга на тех, кто поменьше (смеётся). Как-то случайно на отдыхе в Судаке мне попался журнал об этом виде спорта, и я подумал: а в России же обязательно должна быть федерация! Начал искать и выяснилось, что на тот момент в Москве уже 12 лет существовала независимая Федерация рестлинга и школа при ней. Я туда и записался. Это был 2011 год.
Я тогда и не думал о выступлениях и соревнованиях, просто было интересно. Сразу стали учить, как правильно падать – это чуть ли не самое главное. Было очень жёстко, всё сильно болело, ночью адски болела голова и мышцы шеи отваливались. Но потом ничего, привык. И скоро начались выступления, они были раз в месяц. А через три года я даже стал тренером и занимался этим в течении пяти лет. Но совмещать запись альбома с тренерской и соревновательной деятельностью было невозможно. Полина увлечение поддерживает, ходит на все матчи.
Известный фильм с Микки Рурком говорит нам, что рестлинг – очень травмоопасный и жёсткий вид спорта, совсем не игрушки. Так и есть?
А.К.: Совершенно верно. Опасностей много. Я сам получил сильную травму, порвал передние «крестцы» в Лужниках на показательных выступлениях. Рестлинг сравним с работой канатоходца. Сделал неверный шаг и можешь так упасть, что последствия будут очень серьёзными. Можно и себя сломать, и противника. Кстати, Микки Рурк приезжал в нашу федерацию на премьеру этого фильма, и у нас весит памятная фотография, точнее, плакат с его автографом.
Я правильно понимаю, что результат поединка заранее известен?
А.К.: Ну, не всегда. В какой-то момент всё может пойти по-другому. Часто из-за той же травмы, особенно в начале матча. Так что не всегда. А вообще про рестлинг я могу говорить очень долго…
Предположим, вам нужно представить свою группу и свой альбом, использовав только три слова. Что это за слова?
П.Б.: Крик достижимого бессмертия.
А.К.: Интеллект, ядовитость, красота. Ядовитость – это то, что вкладывается вокалом Полины. Считаю его максимально ядовитым.
Гитаристы любят говорить о своих любимых «самураях шести струн». Твои три фаворита?
А.К.: Ух, так сразу и не скажу. Никогда даже и не думал об этом. Ну, наверное, Марти Фридман. А вообще мой любимый гитарист – это Денис Шварц. Считаю его самородком, который играет очень интересно, но в своем отечестве, как всегда, нет пророка. А третий? Ну, пусть будет Сергей Маврин. Хочется поддержать наших. Он действительно повлиял. Я люблю, когда в игре непонятно, что дальше.
Вопрос Полине: что для тебя самое сложное в пении с технической точки зрения? Какой элемент даётся тяжелее всего?
П.Б.: Я не из тех вокалистов, которые уделяют много времени практике и техническому совершенствованию. Я не строю иллюзий насчет своей техники и делаю все максимально естественно и в «потоке». Захотелось добавить чистый вокал – добавила.
А есть ли известные произведения, которые ты любишь петь «чистым» голосом?
П.Б.: Так я и не исполняю ничего… Кроме, наверно, колыбельных и детских песенок для ребёнка.
Нет ли желания записать альбом полностью с «чистым» вокалом?
А.К.: Чтобы полностью с чистым, такого я от неё не слышал. Мне кажется, у Полины пока есть небольшая неуверенность в этом вопросе. На новом альбоме была задача сделать чистые подпевки – она это сделала. Это уже движение вперёд. Это как у меня с соло. На первом альбоме их нет, но потом я себя понемногу перебарывал, теперь вот играю.
П.Б.: Нет, пока что нет. Это уже будет не Grace Disgraced. В таком проекте я не почувствую той отдушины для урагана, который всё время бушует во мне.
Возникают ли, когда ты берёшься за новую музыку, вопросы типа: «А зачем я это делаю?» Насколько остро в тебе живёт необходимость сочинять новое и «излагать это на бумаге»?
А.К.: Я себе давно уже ответил на этот вопрос. Раньше много думал: «Кому это нужно, кто оценит, что я за это получу?» Метался. А сейчас есть ответ: это нужно мне, буду это делать до скончания веков, в этом я весь. Я научился не спрашивать, в чём заключается самовыражение. Мне это нужно. В первую очередь я занимаюсь музыкой. Стараюсь о других вещах не думать.
Что, помимо музыки и рестлинга, вызывает у тебя интерес? Как вы любите с Полиной проводить свободное время?
П.Б.: Я люблю читать, играть с Сашей и с друзьями в настольные игры, тусоваться на даче. Порой шью мягкие игрушки, вышиваю крестиком или пробую себя в других видах крафта. Увлекаюсь дизайном интерьеров, все наши ремонты были для меня удовольствием. Ну и конечно – полежать в ванне с пеной, ароматы, свечи, массаж, масла, лёгкая пробежка, тренировка, движение – жизнь. Вот и закончилось свободное время!
А.К.: Я вообще геймер. У меня были все PlayStation. С Полиной трудно играть, но некоторые сюжетные игры мы даже проходили вместе. Читаем. Вот прочитали всего «Ведьмака», посмотрели сериал. Люблю комиксы, собираю винил. А Полина ещё увлекается работой!
Сериал «Ведьмак» понравился?
А.К.: Можно сказать, что понравился. Сойдёт.
Часто музыканты, исполняющие экстремальную музыку, в жизни очень милые ребята. Это так?
П.Б.: Милее некуда! Все зависит от контекста. Хотя все мои знакомые скажут, что характер у меня непростой.
Внимание к девушкам в тяжёлом жанре повышенное, особенно в экстремальном. Ощущала ли Полина это на себе, и приходилось ли Саше ставить особо ретивых поклонников на место?
П.Б.: Чем дальше, тем меньше это ощутимо. Когда мы только начинали, году в 2004 – 2005-м, внимание было сильным. Возможно, просто из-за того что я была моложе.
А.К.: Особо нет. Все относились с уважением, Полина ещё и держится хорошо. У многих, правда, слишком сильно предубеждение к девушкам, поющим гроулом. Мол, она же девчонка, женщина так не может! Забавный был случай. На концерте году в 2006-м, мы уже отыграли сет, и из зала крик: «Да что там уметь! Да так я сам могу!» Его пригласили к микрофону, он вышел сильно под градусом, напрягся и дал такого петуха в микрофон! Весь зал лёг от смеха! А он: «Да это у вас микрофон такой!» Полина: «ОК, давай по очереди, вот сейчас я…» Как дала в микрофон – весь зал затрясся! Парень сильно стушевался, начал что-то лепетать, что он вот потренируется недельку… Смешно. Ведь всё дело в технике. Шёпот гораздо сильнее напрягает связки. Вот Дэнни Филт из Cradle of Filth много использует такой шёпот, а потом скримит и гроулит – это тяжело. А Валера Кипелов – это реально работа голосом.
Каково твоё отношение к нашему прославленному музыканту?
А.К.: Замечательное! Ранняя «Ария» – одна из любимых групп! До сих пор под впечатлением!
Любимый альбом?
А.К.: «Кровь за кровь», конечно. И тяжёлый, и мрачный, много с ним хороших ассоциаций, слушали с друзьями бесконечно. Была одна кассета. На одной стороне «Кровь за кровь», а на другой Шура Каретный (смеётся). Я топил за «Арию»! После альбомов с Беркутом интерес пропал.
Саш, ты в работе перфекционист или сторонник не делать сто дублей и сохранить естественность момента?
А.К.: Хмм… Я вот занимаюсь у преподавателя и записываю все файлы с занятий. У меня уже набралось больше 5000 дублей. Всё время что-то переигрываю, хочу отточить. Переписываю, переписываю, переписываю. Видимо, перфекционист. При записи альбома трачу много времени на гитару. Вспомнил случай. Когда мы работали над вторым альбомом, на студии записывался гитарист Леонида Агутина, такой дедушка (нам тогда так казалось), это был проект романсов для какой-то певицы. Всё жаловался, что ему приходится делать много аранжировок, а песни у певицы одинаковые. Услышал нашу музыку и произнес: «У вас, конечно, аранжировки вообще жесть! Вы больные! От вас монстры в гробу крутятся!» (Смеётся.) Интересно – это был комплимент? Хочется, чтобы всё четко звучало!
Нет ли ощущения, что большинство новых работ в тяжёлом жанре сейчас рождаются пустыми и безликими? Хорошая запись, техника игры, а на выходе – ни мелодий, ни идей, ни «крючков и удочек»…
А.К.: Я это связываю с тем, что сейчас время, когда, в принципе, любой может записать альбом. Раньше был серьёзный фильтр. Чтобы записаться на студии, надо было через очень многое пройти. Об этом ещё Carcass говорили. Особенно нужны были большие деньги. Чтобы в студии не потратить лишнего, надо было очень хорошо отрепетировать. Поэтому и было столько индивидуальностей – люди много играли вживую, часто репетировали вместе. Сейчас же многие вообще почти не выступают. У нас у самих такая проблема. Давно не собирались все вместе, в студии, и этого очень не хватает. Кроме того, многие попросту не хотят искать свой собственный звук. Звукорежиссёры рассказывают, что к ним приходят группы и говорят: «Мы хотим звук такой-то группы такого-то альбома». Создавать свой саунд с нуля мало кто хочет, это слишком сложно. Я специально ходил на курсы по звукорежиссуре, чтобы в студии чётко объяснять, чего я хочу.
Ну и напоследок вопрос-фантазия. Представь, что у тебя есть способности и возможность перезаписать “….and Justice for All”? Ты бы перезаписал?
А.К.: Нет, не перезаписал бы (полностью согласен, – прим. авт.). Совсем не парило, что там нет баса. И я понимал, почему так сделано. Тогда на пике был гитарный звук, чтобы было всё по динамике. Я не люблю слушать ремастеры, не люблю перезаписи. Я бы ничего не изменил. Это такой оставшийся след.
Спасибо большое за беседу. Ещё раз поздравляю с выходом нового альбома! И, по традиции, пожелания нашим читателям.
Большое спасибо вам! Будьте собой, делайте то, что вам нравится, и уважайте друг друга!
Михаил СТЕБЛЕЦОВ
Фото предоставлено группой Grace Disgraced.
