Ди Си Купер (Royal Hunt): Охота пуще неволи

Еще полгода назад поклонники американского вокалиста Ди Си Купера могли только мечтать о том, чтобы увидеть своего кумира вживую. Сольная деятельность Ди Си уже несколько лет как заморожена, да и во времена активного гастролирования его команды Silent Force ни один самый отчаянный промоутер не рискнул бы привезти ее в Россию.

Что касается Royal Hunt, группы, где наш герой завоевал славу и признание – к сожалению, первый визит «Королевской охоты» в нашу страну произошел уже после драматического разрыва с Ди Си.

Конечно, фэны полюбили «Хант» и в их новом обличье, невзирая на череду смен состава, но многие украдкой мечтали о возвращении звонкоголосого блондина к микрофону. Как мы уже знаем, мечты сбылись — пусть и на время, но лидер команды Андрей Андерсен согласился на небольшой «ностальгический» тур с Купером, российские промоутеры не упустили своего шанса, и, по настоятельной рекомендации Андерсена, устроили помимо основного концерта дополнительный – в крохотном баре «HotDogs». Именно там, после задушевного акустического сета, нам и удалось поймать Ди Си для короткой, но очень теплой беседы.

Привет, Ди Си, как настроение?
Отлично! Я, кажется, видел тебя на вчерашнем концерте.
Правда?
Конечно. Для меня как для артиста очень важно устанавливать визуальный контакт с аудиторией. Ты стояла… по мою правую руку?
По левую.
Упс! (Смеется.)
Как тебе Москва?
Потрясающе. Я очень доволен концертом в «Мире». Акустический сет в «HotDogs» тоже удался на славу. На самом деле, я даже больше волнуюсь перед такими «камерными» концертами, нежели перед крупными выступлениями – тут совсем другая атмосфера, более тесный контакт с публикой. Вообще, русские люди какие-то фантастически заботливые – все спрашивали нас, удалось ли нам выспаться, как мы себя чувствуем, всего ли нам хватает – не только организаторы, но и фэны!
Ты успел посмотреть что-нибудь в Москве?
Еще нет, это ужасно обидно! Россия – 31-я страна, которую мне удалось посетить, и почти ни в одной у меня не было времени посмотреть что-либо, ощутить особый дух каждого города. Я люблю историю XV-XVI веков, особенно мне близок Александр Дюма и его граф Монте-Кристо. Как-то, сидя в марсельском такси, я увидел остров Иф, на котором расположен легендарный замок. Таксист подтвердил мою догадку, но в следующий момент мы уже въехали в тоннель. В Москве у нас будет несколько часов на осмотр центра города – всё, как обычно, «галопом», сделаем несколько фотографий на фоне мавзолея и поедем в аэропорт, нас ждет Япония.
В конце концерта в «Мире» ты обнял Андерсена. Это можно рассматривать как знак официального примирения?
Ну, не совсем. Безусловно, я сделал это потому, что именно в тот момент я захотел это сделать, концерт был очень эмоциональный. Это ни в коем случае не было показухой.
Но ведь для того, чтобы такой реюнион стал возможным, у тебя лично должны были быть на это какие-то причины, помимо финансовых?
Это вообще не вопрос денег. Деньги – это мой сольный альбом, работа с Silent Force – да, это бизнес. Я 31 год в музыке, поверь, тут другое. Андре позвонил мне полтора года назад, но мы далеко не сразу договорились. Потом он звонил еще несколько раз, мы в итоге поговорили обо всем – о прошлом, которое надо оставить позади, о том, что мы оба хотим сыграть «Paradox» еще раз. Мы решили, что нужно попробовать собраться и посмотреть, получится ли воссоздать ту, старую атмосферу. Лично для меня время в Royal Hunt остается одним из самых ярких и счастливых периодов моей жизни. Пожалуйста, не спрашивай, собираемся ли мы записывать новый альбом или как-то еще сотрудничать – я не могу ничего сказать на этот счет.
Тебе удалось получить удовольствие от того, что вы снова на одной сцене?
Да. И это, собственно, причина, по которой я сейчас здесь. Понимаешь, время идет, я не молодею, и для меня в музыке осталось не так много волшебства, как прежде. Но концерт в «Мире» и сегодняшняя встреча с фэнами… да, там была магия. Я даже расплакался в конце, я вообще очень чувствительный человек, а эмоции просто захлестывали.
Твои действия на сцене – это импровизация или продуманная сценарная линия?
Забавно, что мне сейчас все наперебой говорят: «Ди Си, ты такой хороший актер, ты так прекрасно играешь во время шоу!» А для меня это вовсе не комплимент. Я не люблю играть роль. На сцене каждый раз всё происходит по-разному. На концерте в Санкт-Петербурге я был более экспрессивным, с «безуминкой», а московский концерт, наоборот, получился более спокойным и эмоциональным, но никаких заготовок у меня нет, разве что парочка классических поз – вот так или так (показывает и смеется).
А что ты думаешь насчет театра? Тебе хотелось бы принять участие в какой-нибудь музыкальной постановке?
Да, было бы здорово, но пока этого не случилось. Помнишь проект Missa Mercuria? Я никогда раньше не писал тексты и вокальные партии для других людей. В записи альбома приняли участие восемь вокалистов, считая меня. Так вот, по идее, этот проект должен был быть представлен «живьем» на сцене. Что касается Amaran’s Plight, мы пытаемся продать эту историю в качестве сценария фильма. Продюсер проекта – Гэри Веркамп из Shadow Gallery.
Как тебе с ним работалось?
Чудесно! Мы замечательно ладим. Я принимал участие в записи альбома «Tyranny» Shadow Gallery. Гэри отличный музыкант, я надеялся, что мы сыграем Amaran’s Plight «живьем», но, благодаря рекорд-компании, которой я, пользуясь случаем, хочу сказать пару ласковых, и их «чудесному» промоушену, даже в Японии (!) через шесть недель после выхода альбома о нём практически никто не знал. Это ужасно обидно, потому что мне нравится всё в этой работе – и задумка, и музыка, и то, как он сделан. Ник Д’Вирджилио из Spock’s Beard — вообще один из моих любимых музыкантов, он барабанит как бог. Тем не менее, мы пока не планируем записывать новый альбом. Сначала разберемся со всей этой киноисторией.
Какие планы относительно Silent Force? Планируешь возобновлять деятельность в этом направлении?
Не могу пока сказать ничего конкретного. Алекс Бейродт — один из моих лучших друзей, мы записали вместе четыре альбома, но мне кажется, что пресловутой магии в этом больше нет. Это добротные альбомы, но я на них — не совсем я. Тем не менее, мы отлично поработали, гастроли были совершенно замечательными. Мы записывали на видео каждое выступление, потом в автобусе всё это пересматривали, обсуждали недочеты, чтобы становиться лучше. Я вообще считаю, что это очень правильная практика.
Что слушаешь в последнее время?
Ничего. Радио мне быстро надоедает, особенно когда я думаю о том, сколько заплатили эти парни, чтобы их песня прозвучала в эфире… Иногда слушаю авангардные радиостанции, но вообще, когда я в процессе записи материала (а это практически перманентный процесс), я стараюсь ничего не слушать, чтобы не попадать под влияние и не терять настроя.
Сидишь в башне из слоновой кости?
Ну не совсем, я не прячусь от мирских проблем, мне просто нужна возможность сконцентрироваться. Тем более, моя студия находится в подвале. Пусть будет подземелье из слоновой кости (смеется).
И много материала у тебя накопилось?
На два полноценных альбома. Они ждут своего часа. Повторюсь, я практически постоянно что-то пишу. Недавно проснулся в три часа ночи с идеей композиции, пошел в студию и начал записывать. Через пару дней всё было готово. В тот момент я думал о несчастье, постигнувшем Японию. Песня называется «The Hope Is Not Gone».
Ты черпаешь вдохновение в эмоциях, которые у тебя вызывают те или иные события?
Ты знаешь, я работаю фельдшером и как доброволец участвую в тушении пожаров. За пару дней до того, как родилась эта песня, я был на вызове по поводу самоубийства. К этому нельзя привыкнуть, понимаешь – жил человек, а потом вдруг взял и застрелился. Мы безуспешно пытались его спасти. Каждый раз, когда такое происходит, я чувствую жуткое опустошение – у кого-то не осталось надежды.
Как ты справляешься с такой эмоционально тяжелой работой? Ты человек искусства, это должно быть нелегко.
Я воспринимаю это как вызов, в первую очередь, самому себе. Мне нравится помогать людям, нравится ощущение социальной ответственности. Для меня важно чувствовать себя человеком, который может протянуть руку помощи тому, кому она так нужна. И, понимаешь, ведь через это действительно проходит каждый человек в той или иной степени, нам всем бывает плохо. Иногда это очень тяжело (смахивает слезу). Я рассказывал сегодня Марии (МакТюрк) о 15-летнем парнишке, который повесился. Я много лет ношу это переживание в себе, оно никак не выходит у меня из головы. Своим детям я сказал: «Что бы ни случилось, позвоните, я приеду откуда угодно и сделаю для вас что угодно, лишь бы с вами такого не случилось».
К слову о твоих детях. Мальчики унаследовали музыкальный слух и страсть к пению?
Да! Клэйтону сейчас 8 лет, и он уже принимал участие в записи двух альбомов – «Worlds Apart» и рок-оперы «Genius». Он всё время просится в студию, а я жду, когда он созреет, по-настоящему будет готов. Недавно он пел «Have A Nice Day» Бон Джови. Я смотрел на него и улыбался – он знал каждое слово, каждый акцент, а его интонирование, работа с микрофоном – в этот момент я понял, что он действительно смотрит на меня, запоминает, учится. Карсон, младший, тоже участвовал в записи «Genius». Жена, конечно, говорит им, что первым делом колледж (и она, конечно, права!), но я буду потихоньку нашептывать им, что можно и совмещать учебу с музыкой. Думаю, в следующем году мы с Клэйтоном попробуем вместе сочинять. Он очень музыкальный ребенок, любит петь.
Спасибо, Ди Си. Спасибо, что ты приехал к нам. Спасибо за возможность услышать «живьем» вещи с «Paradox» и «Moving Target», которой многие твои фанаты ждали 13 лет.
Бог дал мне голос для того, чтобы люди уходили с концерта счастливыми. Это моя задача – делать свое дело так, чтобы кому-то стало лучше. И лучшая награда – знать, что, приезжая в незнакомую страну, я встречу человека, который скажет, что ждал меня 13 лет.