Beth Hart: Открывая мир заново
Совсем недавно, в InRock #52/2012, мы рассказали вам историю американской блюз-роковой певицы Бет Харт, а летом этого года на французском фестивале «Guitare en Scene» нам представилась возможность пообщаться с певицей лично. Образ Бет ничуть не потускнел и «в реале» – такая же гиперэмоциональная, как и в своей музыке, Бет готова едва ли не расцеловать собеседника за хороший вопрос, а моменты взаимопонимания вызывают у нее настоящее счастье.
Ведь именно понимание – то, к чему стремится любой настоящий артист, и Харт в том числе. Судя по всему, Бет наконец вернула контакт с публикой, несколько потерянный в конце «нулевых» – ее кавер-альбом «Don’t Explain», записанный совместно с гитаристом Джо Бонамассой, завоевал все мыслимые титулы и номинации. Его успех должен повторить новый, вышедший в октябре «Bang Bang Boom Boom», на этот раз – уже с полностью авторским материалом. О важных переменах в себе, о том, с какими мыслями просыпается певица каждый день и почему блюз – это лучшее лекарство от любви, расскажет сама Бет Харт.
Скажу честно – я собралась на фестиваль во многом ради того, чтобы увидеть ваше выступление. Надеюсь, вы когда-нибудь приедете и в Россию – сольно или с Джо Бонамассой. Было бы замечательно!
О, спасибо огромное! Я и сама надеюсь к вам в скором времени приехать – готовится большое турне. Может быть, мы приедем к вам в ближайшие полгода-год, я что-то такое слышала от лейбла. Очень хочу в Россию, ведь я еще ни разу у вас не была!
Во Франции вы уже гастролировали, а вот на фестивале «Guitare en Scene» впервые, не так ли?
В этом городе, на этом фестивале – да, впервые, хотя во Франции мы уже раньше выступали, в том числе с материалом с альбома «Don’t Explain». Джо [Бонамасса] рассказывал мне о «Guitare en Scene», и я давно мечтала на нём побывать – как, наверное, и любой музыкант мечтает! Только с прежними альбомами я не очень попадала в его «формат» – гитарную музыку. (Бет Харт поет и играет на клавишных, – примеч. ред.) Зато наш совместный диск с Бонамассой – как раз по теме фестиваля.
Бывает, посреди концерта наступает такой волшебный момент, когда чувствуешь: «Вот оно! Получилось!» А чувствовали ли вы что-то подобное сегодня? В чём для вас это ощущение выражается?
(Улыбается.) Я жду, когда у публики появится этакая искорка в глазах, особенное выражение лиц, то, что дает мне знать: люди понимают, о чем я пою, и музыка действует на них изнутри. В такие моменты я просто на седьмом небе! Добиться такой истинной связи со слушателями – главное, к чему может стремиться музыкант. Ведь просто играть музыку можно и у себя дома, в гараже… другое дело – перекинуть этот мостик между нами и публикой. Когда это удается, я понимаю, что не одинока в своих мыслях и в своих песнях. Я словно собираю вокруг себя большую семью, компанию друзей.
Сегодня это вам, несомненно, удалось. Были и слезы в ваших глазах, и слезы в зале, и море любви… Для меня этот момент единения настал, когда вы пели «Chocolate Jesus».
(Жмет мою руку и вскрикивает от счастья.) О, ты правда это почувствовала? Какое счастье! И да, я просто обожаю эту песню! Слов нет, как я ее люблю!
А не было ли у вас мысли предложить Тому Уэйтсу спеть ее дуэтом?
О, боже мой! Если я встречу Тома Уэйтса, то упаду в обморок. Серьезно! Он – мой кумир из кумиров. Иногда я часами, нет, днями напролет пересматриваю его интервью на YouTube, все его телешоу, начиная с 70-х годов и до нашего времени. Не могу оторваться – столько в нем обаяния, естественности… Он великолепен!
Но песня… Я не знаю, понравлюсь ли я ему, захочет ли он петь ее со мной, но это было бы так здорово!
А какая у вас самая любимая песня на альбоме с Джо Бонамассой?
(Задумывается.) Наверное, сама «Don’t Explain». По-моему, это одно из красивейших музыкальных произведений из когда-либо написанных на этой Земле.
Я вас понимаю… Должна признаться, что первый раз, когда увидела, как вы поёте «Don’t Explain», я разрыдалась. Вы раскрыли всю боль и красоту, которую заложила в песню Билли Холидэй. В ней шла речь о потерянной любви, разрыве, страданиях, но в вашем исполнении она приобрела еще и энергию, надежду, стремление двигаться вперед. Только любовь рождает настоящий блюз, не так ли?
Да, но это и прекрасно. Даже сильная любовь не обязана длиться вечно, но блюз помогает нам это пережить. Чувство может быть быстротечным, но это не делает его менее значительным. Часто слышу от людей: «Так не бывает!» Можно внезапно встретить человека, пробыть вместе всего час, но будет ощущение, что знал его всю жизнь. И эта встреча изменит судьбу навсегда. Может быть, эта магия потом исчезнет, но останется чувство глубокого и настоящего счастья. А если одно уходит, значит, открываются двери для чего-то нового и увлекательного!
Как повлияла на вас работа над альбомом «Don’t Explain»?
Записав альбом, я почувствовала себя другим человеком! Вернее, вернулась к себе прежней. Мои детские годы были посвящены классике, а затем я стала сама пытаться сочинять, петь, работать над вокальным стилем, и тогда я была безумно влюблена в песни Ареты Фрэнклин, Эллы Фицжеральд, Отиса Реддинга, Билли Холидей, Дайны Вашингтон, и конечно, Дженис Джоплин. Все они – воплощение музыки соул. Мне нравились и авторы-исполнители – Джеймс Тэйлор, Кэрол Кинг, их так много! Но для такой музыки тогда не было места на рынке, а мне нужен был контракт, и пришлось приберечь свою страсть до лучших времен. Потом я увлеклась тяжелым роком, записала альбом, затем распалась моя группа, и я с головой ушла в написание песен. Всё было прекрасно, ни о чём не жалею, но, когда мы с Джо решили записать альбом кавер-версий, я вернулась ко всем артистам, которые внушали мне такой трепет в юности. Я словно обратилась к каждому с вопросом, и каждый ответил: «Да, теперь тебе самое время этим заняться!»
Перед тем, как приехать сюда, я закончила новый альбом «Bang Bang Boom Boom», который выходит в октябре. Это музыка той же породы, только на этот раз песни сочинила я сама. Успех «Don’t Explain» меня очень приободрил, я поняла, что могу этим заниматься, да и рыночная ниша для такой музыки присутствует.
Так что альбом «Don’t Explain» и правда меня изменил. Сейчас мне 40 лет, и я чувствую, что открываю для себя мир заново, и что в этом мире есть для меня своё особое место, а это так прекрасно! Я открываю себя для новой музыки, для новых выступлений, и, главное, для новых путей в творчестве. Раньше я сочиняла, будучи в «зоне комфорта», где всё понятно, известно, выверено. А сейчас я с головой погружаюсь во что-то совершенно для себя новое. И мне, признаться, немного страшно. Но куда опаснее оставаться без движения, замирать в своем прошлом. Так что вперед в неизведанное!
Значит, в октябре нам предстоит открыть для себя, так сказать, ваш обновленный внутренний мир? Что нас ждет?
Спев вещи великих соул-певиц, я и сама сильно изменилась. Например, под впечатлением «Don’t Explain» я сочинила вещь, где есть строчки «Love is the baddest blues» («Baddest Blues»). Там в куплетах – тонкие джазовые переходы, завораживающая мелодия, а припев – жесткий, агрессивный, настоящий шабаш! Интересная смесь получилась. А есть песни с отголосками 40-х годов, нотками свинга – а я раньше никогда не сочиняла свинг! («Swing My Thing Back Around», – примеч. авт.). Ещё есть госпел, и хотя госпелы я раньше уже пробовала писать, этот получился в довольно бодром темпе. Так что новый альбом получился очень эклектичным… хотя это можно сказать и про «Don’t Explain».
Записывая такие разноплановые альбомы, вы показываете себя с разных сторон…
Да, я надеюсь на это (смущенно улыбается). Работать над ним было очень, очень увлекательно! Я написала уйму песен: часть в соавторстве и немало – в одиночку. В итоге вышло песен пятьдесят, из них 39 – полностью завершенных, и пришлось выбирать лучшие. Вот это было самое сложное! Но, мне кажется, дело того стоило, и альбом удался на славу.
Расскажите о своих соавторах! Кого из них вы бы особо выделили?
(Задумывается.) Мне действительно очень понравилось работать с Хуаном Уайнэнсом (Juan Winans), с которым я раньше не сотрудничала. Хуан – из третьего поколения семьи Уайнэнсов, которая в Америке считается королями госпела. Они добились в нём совершенства и как певцы, и как сочинители, и вот мне выпала честь сочинять вместе с одним из них! Столько в нём оказалось одухотворенности, внутренней красоты… Он подошел ко мне с открытой душой, и сам еще очень юный человек, воспринимал мои идеи с большим пиететом, всегда мог подбодрить и помочь. Вместе мы сочинили песню, где я говорю о своей любви к мужу. («With You Everyday», – примеч. авт.). Идея этой песни возникла из одной французской поговорки… Я не знаю, как это звучит по-французски, но смысл таков: сегодня я люблю тебя куда больше, чем вчера, но всё же меньше, чем буду любить тебя завтра. По-моему, это так красиво, что пробирает аж до мурашек…
А что помогает вам двигаться от сегодня к завтра? О чем вы думаете, когда просыпаетесь по утрам?
Конечно, иногда я просыпаюсь в отличном настроении, иногда – в ужасном, но на данный момент первое, о чём я думаю, просыпаясь – благодарю судьбу за то, что у меня есть мой муж, Скотт. Он такой чувствительный, заботливый, жизнерадостный, трудолюбивый человек. И он истово верит в меня! Порой я начинаю себя грызть, думать, что ничего не стою… ну, так со всеми бывает. А Скотт уже тут как тут: «Стоп! Ты замечательная, и я в тебя верю! Давай, улыбнись, вставай скорее, сходи в спортзал, поешь что-нибудь вкусненькое, порадуй себя, помолись, поблагодари судьбу и вперед – за любимое дело!»
И мне сразу всё становится по плечу. У нас настоящее родство душ, и сейчас для меня нет ничего важнее брака.
И я надеюсь, что эта жажда самовыражения, стремление открывать что-то новое меня не покинет. Было бы безумно жаль, если бы это всё закончилось, ведь я не представляю своей жизни без творчества…
Глядя на вас сейчас, трудно представить, что это может когда-то закончиться. Вы ведь смогли пережить многое, в частности, навешивание ярлыков, когда пресса называла вас «новой Дженис Джоплин», игнорируя ваш собственный авторский стиль. Сейчас очевидно, что вы абсолютно свободны от всех ярлыков и идете своим путем.
(Пораженно и радостно вскрикивает.) О, спасибо огромное! Боже мой, мне сейчас безумно важно было это услышать! Спасибо тебе! Нет, конечно, я очень люблю Дженис и всех классиков соула, блюза и рок-н-ролла, но сейчас такой момент в моей жизни, когда мне хочется наконец занять свое место! Есть одна очень вдохновляющая меня фраза, которую приписывают Майлзу Дэвису. Он как-то сказал: «Иногда требуется целая жизнь, чтобы узнать, как быть самим собой». По-моему, гениально сказано! Ведь и правда, когда мы взрослеем, мы учимся выживать, учимся вести себя по-разному, подстраиваемся под ситуацию, терпим давление снаружи, чтобы получить хотя бы шанс достичь чего-то в жизни.
А затем в какой-то момент мы просто сбрасываем с себя всё это. Хватит, теперь я просто буду собой!
Значит, сейчас мнение окружающих больше на вас не давит, вы можете игнорировать всякие сравнения?
Да нет, я всегда обращаю внимание на мнения других обо мне. Я бы солгала, если бы сказала, что мне всё равно. Но сейчас я лучше научилась жить в мире с собой. Может, просто становлюсь старше и требуется слишком много сил, чтобы изображать кого-то еще. Ведь в своих ботинках – куда удобнее!
Катерина МЕЖЕКОВА
Фото автора.
Полный фотосет Бет Харт с фестиваля — http://www.flickr.com/photos/2tails/sets/72157631835976959/with/8118830486/
Благодарим Тьери Баррэ (фестиваль Guitare en Scene) за помощь в организации интервью.
