Девять «Без Мая» (2011)
progressive rock/russian rock 10/10
Self-release
Московской группе «Девять» больше десятка лет, но только сейчас, с выходом альбома «Без Мая», она по-настоящему заявила о себе. Вот – новые имена в русском роке, вот – достойные последователи «Вежливого отказа» и «Аукцыона», люди, сумевшие сплавить музыку, текст, мессидж в единую безупречную форму потрясающей мощи. Парадокс – команда из рок-андеграунда, игравшая некогда музыку абсолютно хипповую, вызывает восторг даже у тех «продвинутых» критиков, которые любую другую группу такого жанра оплевали бы ядовитой слюной. Как же так?
Сперва разберемся с альбомом. В названии его упоминается вовсе не месяц май, а Май, экс-вокалистка группы, покинувшая ее в 2007-м. Когда-то «Девять» представляла собой совершенно невероятный балаган – клавишные, женский вокал, скрипка, ксилофон… Дальше развитие шло, как в скульптуре, путем отсечения лишнего. Это взросление группы (не путать с взрослением ее участников – иные 60-летние рокеры играют музыку совершенно инфантильную, что, правда, не означает ничего дурного.) Теперь в ее составе всего четыре человека: лидер группы Чой – гитара/вокал, Михаил Васильев – гитара, Юрий Ульянов – бас, Леонид Костюковский – ударные. Бывает, команда и вовсе играет в одну гитару, и тогда она превращается в то, что раньше называли пауэр-трио. И это идеальное определение – от игры группы «Девять» такой драйв, что звенят стекла и ноги сами собой притоптывают даже под нетривиальные ритмические рисунки. Фанк, ритм-н-блюз, инди, даже авант-рок… Саунд – прозрачный, упругий, резкий, почти как в «кримзоновской» «Elephant Talk». Голос – баритон, сильный, чистый, без ужимок и манерности, порой переходящий на рубленую мелодекламацию. Словом, на шкале инь-ян это абсолютно мужская группа.
Про смысл. Тексты группы «Девять» сложены, как трехмерный паззл – всё на месте, ни одного лишнего кирпичика. Их можно разделить на сюжетные и интроспективные. Зарисовки из жизни, размышления, ярко обрисованные характеры – монтажник сцены – любитель романсов; горемычный водитель машины «Волга»; Лидия Пална, вдова генерала; крысы Арнольд и Роза, дающие пример людям в искренней любви. «Девять» очень наблюдательны к мелочам. Они умеют подсмотреть, подчеркнуть какие-то, казалось бы, малозначительные детали, которые потом, когда слушаешь песню, заставляют подпрыгнуть и сказать: «Верю!» И вот уже абстрактный работник сцены превращается в конкретного, который едет на работу в шесть утра со станции Куровская; герой песни сравнивает себя не просто с холодильником, а холодильником «Минск», что мгновенно выстраивает в голове ассоциативный ряд подробностей советского быта. Словом, молодцы, знают, как надо.
Интроспективные же вещи (они собраны блоком во второй трети альбома) – статичны, психоделичны, в них группа дала волю студийным экспериментам и разгулялись «гости»-солисты (среди них знаменитый саксофонист Сергей Летов) – сюжета в них нет, есть разве самокопания главного героя и его бесконечный телефонный разговор ни о чём с далекой возлюбленной.
Про замены и подстановки, а также путь к сердцу хипстера. Здесь, безусловно, потребуется труд полчища культурологов, но их у меня нет, поэтому попробую сам. Традиционный рок-андеграунд, русский рок, авторская песня предполагают исповедальность, равенство автора с объектом. С точки зрения нынешнего слушателя, выросшего на профанированном (коммерциализированном) варианте этой музыки, искренний человек – либо дурак, либо обманщик. И, напротив, чтобы быть искренним для нее, нужно побывать в ролях дурака и обманщика. Двойное притворство даст в итоге честность. Результат – интеллектуалы, поющие унитазные стишки, «хипстерский блэк-метал», «репер сява», актер-комбайнер и прочие чудовищные и прекрасные явления.
На первый взгляд, группа «Девять» тоже норовит пристроиться в эту компанию. Все примеряемые Чоем сотоварищи образы-маски – всегда на пару размеров больше, всегда смешно топорщатся на них, как шутейный костюм, как треники пьяницы. Все реплики – нелепы, абсурдны, неуместны, хоть и кажется, что слышал их не раз от кого-нибудь вокруг. Смакование всеобщей нелепости – занятие, достойное постмодерниста.
Музыканты высмеивают достижения и ценности отцов – автомашина, дача, холодильник… И культурные ценности тоже. «Что такое осень – сразу не поймешь», – ернически повторяет Чой вслед за Шевчуком, реплика Людмилы Гурченко «Почему у людей всё иначе, Василий», приписана… двум крысам, а в ответ на томную фразу, спетую дрожащим голоском а-ля Борис Борисыч Гребенщиков, «всё, что я хочу…», Чой отвечает с поистине «мьюзовским» пафосом: «Спать!»
Но именно в этой песне и заключен трюк, который делает команду чем-то большим, чем герои рок-андеграунда или сезонные кумиры хипстеров. Прислушавшись к песне «Всё, что я хочу», обнаруживаешь, что вот этот дрожащий голосок – не пародия. Это и есть сам Гребенщиков, любезно разрешивший себя процитировать. Круг замыкается, пародия снова становится оригиналом.
