Про фестиваль «Беломор-буги», что проходит уже в 23-й раз в северном городе Архангельске, можно много раз сказать слово «самый». Самый стойкий, самый гордый, самый долгоживущий, самый разножанровый, самый широкий по географическому охвату — даже из американского Техаса группа приехала!

Признаюсь, именно этот факт, плюс письмо от менеджера Immortal Guardian, был одной из причин, по которым я после долгих колебаний так сорвался и, как обычно, купил за пару дней билеты на поезд Москва-Архангельск и обратно. Другая, не менее важная причина — то, что на фестивале всегда ощущаешь себя как дома. Более доброжелательного, комфортно организованного фестиваля, привечающего любую прессу, и большую, и малую, вряд ли найдешь на просторах России. С 2008 года, когда я первый раз отправился в Архангельск, наш журнал успел сдружиться и с командой организаторов во главе с Александром Мезенцевым, и со многими местными музыкантами, чей творческий рост мы видим от фестиваля к фестивалю. Есть еще третья причина, по которой стоит приехать в Архангельск в это совсем не туристическое время года — здесь всегда есть место открытиям. Фестивальная программа тщательно подобрана Мезенцевым по заявкам со всей России, по результатам живого прослушивания на фестивалях-соратниках (об этом позже), по рекомендациям коллег и журналистов. В ней приоритет отдается группам из провинции, нешаблонным явлениям, симпатиям организатора, часто парадоксальным…

 

Просматривая старые репортажи, можно подумать, что «Беломор-буги» — этакая тихая гавань для северного рока. Год от года тот же зал, та же команда, те же спонсоры и примерно одна и та же «явка» публики. Хотя отличия всё же есть. Я ощутил это, только выйдя из вагона поезда в утреннюю темень, ожидая увидеть, как из вагонов то здесь, то там выходят группки артистов с гитарами за спиной, а на вокзальной площади их уже ждёт организаторский «пазик». Нет, транспорт был, а вот рокеров от края до края платформы видно не было. Одинокий Мезенцев искал брянскую команду Dieselhit — она должна была ехать в вагоне, который, судя по номеру, отсутствовал. А остальные? Стало больше зарубежных артистов — они путешествовали самолётом, так же поступали и остепенившиеся столичные рокеры, долгий путь под перестук колёс не выбрал почти никто. Тем временем Dieselhit, трое музыкантов стоунер-рокерского вида, мистически материализовались, и микроавтобус развёз нас по светающему городу по гостиницам. «Меридиан», сразу после моста, в заречном районе Соломбала — здесь я был и в прошлый раз. Подальше в том же суровом месте находится одноименный ДК, в котором проходил «Беломор-буги» до появления нынешней площадки, клуба «М33» (что значит просто адрес — Московский проспект, дом 33, тоже не совсем центр, но в другую сторону). Оравы панков и праздных тусовщиков, автобусы из соседних городов, дешевые билеты, сломанные стулья, одним словом, рок-угар — таким запомнился организаторам тот период. Я, увы, не застал, и увидел уже нынешний, «цивильный» «Беломор-буги» в клубе, чей основной профиль — игра в боулинг и ночные дискотеки.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. 8 ОКТЯБРЯ. ОТ ТЕХАСА ДО ОНЕГИ

«Ну что, забурчали уже?» — говорят друг другу бабушки-гардеробщицы. 14-55, вот-вот начнется первый день. «Да уж, загрохотали, — вторит другая. — Ну а как ещё это назвать!»
Для персонала «М33» фестиваль — одно из многих мероприятий, где «бурчат» и грохочут, может, не самое грандиозное, но своё, привычное. А меня ждёт привычный столик во втором ряду, за танцполом, где уже сидят Екатерина Борисова (сайт «Наш Неформат», экс-«Fuzz») и Елена Новосёлова (фестиваль «Rock Line»). Чашка кофе с печеньем из гримёрки — можно спокойно взять с собой в зал, охранники — друзья Мезенцева из байк-клуба «Fortress». Отдаю стопку «ИнРоков», свежих и не только, на точку с мерчем (а хороши свежие майки в эстетике стим-панка! не слабее прошлогодних, в стиле «желтой субмарины). И можно начинать слушать…

Владислав Белобоков объявляет первую команду, «23 планету» из Архангельска: «15 лет назад она первый и единственный раз выступала на «Беломор-буги»!». Речь не о группе, а о певице Марии Юсуповой, которая играла на фестивале аж в 2001 году, в составе команды «Свинцовая Двина», после чего надолго уехала из города. Традиционный рок-состав — гитара, бас, ударные, и девушка со скрипкой у микрофона. «Эх, зря я слушал в поезде новый альбом Kansas», — подумал я. Сразу ложные ассоциации и сравнения. «Подожди меня, я здесь, обними меня сильней», — пела девушка низким чувственным голосом, под аккомпанемент в духе банального русского рока. Следом — песня «Чужие», скорее уже металл с характерным риффами с голосом а-ля Доро, только без ее агрессии и хрипотцы. Команде нет еще и года, она уже выпустила дебютный альбом «Не ведая границ» и попала в финал отборочного конкурса фестиваля «Окна открой» в Петербурге.

Продолжают тоже местные — «Кафе Ван Гог». В анонсах — пост-панк. Ну, может, еще грув-метал — или им такой звук сделали жестокий, не знаю. Маленький короткостриженый прыгучий вокалист с зычным баритоном в духе Блэйза Бэйли, переходящем в брутальный крик: «Засыхают памяти твоей цветы-ы-ы-ы!» Похоже на озверевшего Виктора Цоя, дико, но интересно. В конце 2016 года «Кафе Ван Гог» выпустили дебютный альбом «Путём зерна», а в феврале 2017-го распались. Бывает…

На выступлении этой группы меня охватила (и затем не отпускала весь концерт) острая печаль как фотографа. По правде говоря, в этот момент стоило вообще зачехлить камеру, а для иллюстрации потом попросить несколько фотографий у Мезенцева — ведь профи, дружественных «Беломору», в зале хватало. Но что-то еще оставляло надежды на лучшее… и в результате — полторы тысячи кадров, один хуже другого. Во многом поэтому я и откладывал репортаж так долго…

А в чём причина? Во-первых, стала гораздо выше сцена, и исчез «язык», на который артисты выбирались поближе к публике (это имеет смысл при наличии публики). Но это меньшая из бед, а главная — то, что в роли сценического задника появился большой цифровой экран, на который проецировалось лого фестиваля и название выступающей группы. В прошлые годы для этого служили два экрана по бокам сцены. Появление экрана означало, что сценического света будет по минимуму, и направлен будет в основном в зал, а не на артистов. Особенный провал был в центре, где фронтмен — ему доставались в основном тускло-красные лучи сверху. Мой фотоаппарат такое уже не тянул. А фотографы-профи и телекорреспонденты задействовали светодиодную подсветку — на московских рок-концертах представить такое просто немыслимо. Иногда этот свет становился подспорьем. Но, по большому счету, следовало придушить прекрасные порывы сразу же и сосредоточиться на заметках в блокноте.

Первые гости — Rau.Di из Питера. И первая команда, быть может, не шибко оригинальная, но уже со сформировавшимся звучанием и стилем. Это альтерно-метал с женским вокалом, сейчас такое популярно благодаря группам Louna и Slot, но Rau.Di на английском, а их звучание напомнило давно распавшуюся московскую команду Moray Eel. Наверное, прообраз общий — американские альтернативщики Otep. Риффы, песни, исполнение — всё у питерцев «на отлично», хороша и энергичная фронтвумен Дарья Платова. Жаль, немного подвёл звук. Первоклассная живая команда, которая поставила бы на уши толпу перед сценой, если бы эта толпа там была…

Команда «Яkорь» (для лучшей индексируемости в поисковиках её пишут через латинское «k») — из города Онега Архангельской области. Там живет 20 тысяч человек и есть всего одна рок-группа — как раз «Якорь». Раньше была другая — Insectia, там играл гитарист Сергей Белов, и это был дум-метал в духе Paradise Lost. Другой гитарист, Вадим Баёв, «нарезал» инструментальный шред-метал в проектах Kid Logic и The Hypercube (Архангельск). Последний условно жив и сейчас, но Баёв вернулся на свою малую родину, в Онегу. Так думовый проект Белова получил мощное вливание свежих гитарных идей. Интересно, что во вконтактной группе «Якоря» в списке групп-влияний есть «деды» — британский Paradise Lost, и отцы — финский Kypck. С ними, кстати, поморские думстеры скоро сыграют вместе в Петербурге. Аналогия кристально ясная — и русский язык, и нарочитая «старомодность», отсутствие нарочитой красивости при глубокой внутренней наполненности музыки, похожие вдохновения — северная природа, снег, лес, река… Самая яркая вещь у группы, «Пропавший лесовозник», посвящена другу фронтмена, пропавшему без вести водителю грузовика. «Прощай, мой друг, холодный лес тебе могила…» — поёт он. «Бездонная река, неси меня туда, там, где мои родные берега»,  — слова песни «Реквиеме по утопшему». Голос Белова — и чистый, монотонный, как бы усталый, и качественный думовый гроул, и хрип в духе классических Paradise Lost. Группа произвела сильнейшее впечатление живьем, и в студии их записи не менее хороши. Надеюсь, их альбом, который пишется сейчас, будет замечен в масштабах как минимум всероссийских. Для меня — первое и главное открытие фестиваля.

«Мы ехали к вам три дня!» — воскликнул Александр Скворцов, фронтмен группы «Сны Африканца» из Ижевска. Да, подвиг, заслуживающий уважения, хотя, кажется, подобных команд пруд пруди в любом русском городе. «Как вы относитесь к тихой психоделической музыке?» — спросил он. Не знаю, как зал, а группа к ней никак не относится. Взять барда с музыкой и текстами, приставить к нему рок-группу, но не требовать от неё многого — получился расхожий русский рок с «бытовыми» текстами в духе: «Десерт, клозет и по утрам так хочется напиться и умыться. Ты взял одеколон и выпил. Но нет, не взял, а положил на место». Особенно легко в таких командах драммеру — один барабанный рисунок на всю песню. Говорят, один барабанщик любил на концертах ставить сбоку от себя телевизор и смотреть футбольные матчи. Таких высот «Африканцы» еще не достигли…

Шестым номером программы — тот самый утренне-железнодорожный Dieselhit из Брянска. Любимцы Мезенцева — он очень гордится тем, что нашел группу для фестиваля. «Только услышал — сразу прислал им заявку! — говорит организатор. — Русский Motorhead!» Этим можно было бы и ограничиться. Хотя нет, поёт тут гитарист, а басист только играет. А риффы — да, те самые, дизель, виски и тяжелый рок-н-ролл в самом расцвете сил, за вычетом харизмы покойного Килмистера. Приём — предсказуемо хороший, и, думаю, на любом байк-фесте Dieselhit будут в королях. Или даже в тузах. Пик…

«Профессионалы! Мастера! Настраиваются зачем-то…» — иронически восклицал Влад Белобоков, пока на сцене готовились питерские «Электропартизаны« — наверное, самая титулованная из русских команд на фестивале. Ее лидер Вадим Курылёв с 1986 по 2002 год играл в ДДТ, затем начал сольную карьеру в проекте «Электрические партизаны» (иногда это название сокращается до «Электропартизаны»), также с 2014 года участвует в команде Ермена Анти «Адаптация» (о ней еще пойдет речь). Сольная деятельность Курылёва сильно связана с политикой весьма интересного спектра — он называет себя то анархистом, то антиглобалистом, то поднимает на флаг идею Ингерманландии — региона, где жил народ ижора, родственный финнам, а затем был построен Петербург. Он активно участвует в протестной активности, прежде всего антивоенной, и музыка «Электропартизан» — то самое оружие в борьбе против войны. «Очень здорово, что «Беломор-буги» не превращается в милитаризированный, как многие другие современные большие рок-фестивали. Пусть он остается зоной мира», — сказал Курылёв. Этой теме вторили и тексты песен: «Лилипутия идёт войной на Блефуску», «Я не хочу быть солдатом, мама!» Если попробовать не воспринимать тексты, музыка остается очень боевая, задорная, но не особо богатая мелодиями — русский рок и панк на грани хардкора, жесткий, громкий и несколько однообразный. Но Курылёв в своей группе и не ищет легких путей. Как Борзыкин, он намеренно делает музыку дискомфортной, пусть и другими путями. «Маргинал — это тот, кто с краю, а сбоку часто заметнее перекосы в жизни общества», — говорил он. Спасибо ему за гражданскую позицию — сейчас, когда в фаворе «соловьи войны» от рока, такие вещи нечасто можно услышать со сцены…

Blind Vandal — группа, с которой когда-то началось наше знакомство с Александром Мезенцевым. В роли менеджера он объездил с ней Европу и Америку, выпустил несколько альбомов, и немудрено, что гитарно-инструментальное рок-трио во главе с Александром Фирсовым украшает почти каждый фестиваль. Хотя всякий раз это происходит как-то внезапно, чуть ли не в последний момент, на замену кому-нибудь из «слетевших» и неприехавших. А «Вандалы» и рады быть «палочкой-выручалочкой». И всякий раз это превращается в невидимый подвиг, отчаянные репетиции за неделю до феста после очередного периода фактического распада… Да, как ни грустно, группы как постоянного коллектива больше нет — Фирсов переехал в Рязань, у него там семья, ребенок, жизнь, а басист Вадим Тряпицын и барабанщик Александр Харев остались в Архангельске, помогают как ритм-секция местным артистам. Но вот так собраться вместе, ударно отрепетировать программу и сыграть всем на загляденье — легко! И музыка радует — даром что все номера уже слышаны, и не раз. И публика встречает Blind Vandal как героев. Кем они, собственно, и являются. И непременная «Crazy Robot» с «идущим вразнос» гитаристом под конец. И хотелось бы верить, что мы еще услышим от трио что-нибудь новое…

Две завершающие день команды — иностранные. Хотелось написать «хедлайнер», но это слово в рамках фестиваля не очень показательно — времени даётся всем примерно поровну, а заполняемость зала если и поднимается от начала, трёх часов дня, часам к пяти-шести, то дальше меняется незначительно. К концу могут накопиться задержки графика, и тогда финальная команда получает урезанный сет. Ведь к девяти вечера рокерам надо закругляться, чтобы успеть освободить место ночной дискотеке. А еще бывает, что к концу дневного марафона подуставшие фэны уже мало обращают внимания на последние команды… Но тут, конечно, весь вопрос в том, какие это команды!

Норвежская The Band Called Oh из города Тромсё — типичный пример зарубежного гостя «Беломор-буги». Команда из северного городка за полярным кругом, 60 тысяч человек, город-побратим Архангельска, известный тем, что там в тюрьме отбывал срок Варг Викернес, там есть футбольный клуб, ботанический сад и планетарий… Играть музыку — хороший выбор в долгую полярную ночь. А вот какую именно — выбор, заставляющий удивиться! Это фанк/соул/поп-рок, бодрый, лиричный и во всех отношениях безупречный. Когда пятеро норвежцев решали, как назвать команду, они решили сделать именем эдакий звук восхищенного придыхания: «Ого! Надо же!» И удивление они вызвали… но не совсем музыкой. А тем, как нарядился фронтмен, выходя на сцену. В спортивном костюме «адидас» с полосочкой, в кедах, в белой майке навыпуск, с короткой стрижкой и добродушной простоватой улыбкой… только сигаретки и семечек не хватало для классического вида «пацанчика с района». В Соломбале он сошел бы за своего. А вот музыка — она совсем с другого района. Белый мягкий поп-фанк, эдакий норвежский Принс, чувственные «о-о-о» которого так стильно подчеркивает гитара-«квакушка». Жаль, сыграть артистам удалось довольно мало и, насколько помню, им сразу надо было лететь обратно в Норвегию… Но они не в накладе — приезд подобных групп финансирует международный «Баренцев фонд», озабоченный развитием культуры северных регионов. Как правило, у них на примете есть несколько команд, готовых вот так сорваться и поехать в прекрасное далеко ради новых впечатлений, а роль местного организатора — выбрать из списка самую подходящую. Выбор вполне удачный.

  

В этот день осталась только одна команда. Зато самая важная, так что вся публика подтянулась к сцене и зал «М33» показался не таким уж и пустынным. Американцы Immortal Guardian прилетели из Остина, штат Техас, с пересадками в Питере и Хельсинки, ради одного только выступления в Архангельске! Безумная идея, да? Достаточно безумная, чтобы понравиться американскому консульству в Петербурге.
А подсказал группе всю эту историю ее друг Евгений «Зи Рок» Колыханов, экс-гитарист Red Elvises, который тоже осел в Техасе, дружит с Мезенцевым и периодически играет в Архангельске.
«Американцам пришлась по душе идея, что ребята — не звезды, а неизвестная команда, и консульство нашло грант, чтобы оплатить приезд никому не известной группы из Техаса в никому не известный город в России. Для парней это — приключение века! В Россию, без денег, с гуманитарной визой», — рассказывает Мезенцев. Но вовсе не фактор бесплатности был определяющим. «Надо открывать новые имена. Мы выбираем не то, что дешевле! За бесплатно был готов приехать еще целый косяк команд…» А Мезенцеву остается выбирать тех, кто ближе по духу.

В логотипе «Стражников» — меч плашмя, что подсказывает аналогии с Rhapsody, но группа немного ушла от этой эстетики. Зато многое скажет имя другого их приятеля из Техаса, Майкла Энджело Батио, фокусника-шреддера с четырёхгрифовой гитарой. Immortal Guardian тоже фокусники и тоже шоумены. Лидер команды Габриэль Гардиола — и клавишник, и гитарист, у него крашеный в бордовый цвет хайер и он умеет солировать на клавишных и гитаре одновременно. Его земляки — басист Тед Стивенс и Коди Гиллилэнд, в основном занимаются своими прямыми обязанностями ритм-секции, а «зажигает» вместе с Габриэлем фронтмен бразильского происхождения Карлос Зема — высоченный знойный брюнет с крепким, хотя слишком уж визгливым вокалом, отличной физподготовкой и немалой харизмой. Не многие видели, правда, что за кулисами он оставил нечто вроде костыля, коленный фиксатор, который носит из-за недавней мотоциклетной травмы.

Основа музыки Immortal Guardian — даже не пауэр, а скоростной «тру-метал», где главное — больше, громче, быстрее! Мелодий в нём мало, клише — много, как много и открытых улыбок и чувства хэви-металлической солидарности. «Это — баллада о метал-дружбе. Песня о том, что нас не разделяет политика», — говорил Карлос, и перечислил по именам всех, кто помог в приезде группы на фест. Список был долгим!

ДЕНЬ ВТОРОЙ. 9 ОКТЯБРЯ. ИЗВЕСТНЫЕ КОМПОЗИТОРЫ

Рейсовый «ПАЗик» №5, подпрыгивая на ухабах, едет по Московскому проспекту. Из шофёрской рации слышны обрывки разговоров. «Эй, у кого это четыре человека на Гайдара зашло?» — «У меня, а что?!» — «Я теперь тебя буду звать Виктор-барабанщик!»
Улица Гайдара, 4/1 — это адрес клуба «Колесо», где обычно музыканты обедают перед выступлением. Про «Беломор-буги», кажется, знает весь город, от водителей автобусов до составителей гостиничных буклетов на тему «Куда пойти в Архангельске». Но знать — не значит ходить. В этом и загвоздка…

Второй день открывали Romero’s Nation. Джордж Ромеро — американский режиссер, классик жанра фильмов ужасов. Архангельский «Ромеро» — панк, просто панк, прямолинейный и не оставляющий никаких воспоминаний, кроме вокалиста в чёрной грабительской маске. «А вы знаете, что у него микрофон ломается на каждом концерте?» — представил парня ведущий. Нет. Теперь знаю.

Еще одна команда из Архангельска — Pushkin Riot. В центре внимания — девушка в белом, зовут ее Екатерина, а фамилия, не поверите — Пушкина. Хотя вконтакте она фигурирует под фамилией Дантес. Англоязычный поп-рок/альтернатива, сильный голос, напомнивший Энни Леннокс, отличные инструменталисты, гитарист, явно влюбленный в звук и стиль Ричи Блэкмора, редкие вкрапления фанка и этники — в одной из песен вокалистка подыгрывала на перкуссии. Это направление, пожалуй, поинтереснее.

Наши старые знакомцы «Неизвестный композитор» — те, кого ждал, помня то впечатление, что произвели они два года назад. И как радостно было видеть, что группа-открытие 2014 года за это время полностью подтвердила все выданные ей авансы. Тогда это был просто инструментальный состав на перепутье — то ли «ирландщина» с лидирующей скрипкой для тематических танцев, то ли серьёзное чембер-роковое творчество… И «НК», на удивление, смогли сделать и то, и другое. С одной стороны, это невозможно зажигательная, экстравертная музыка, с Ильёй Денисовым в роли маленького Тойфеля, лохматого чертёнка со скрипкой в руках, бросающего жгучие взгляды на коллег по сцене, и с ангельски прекрасной клавишницей/аккордеонисткой Хрисией Качаевой. Их дуэт хорош сам по себе, а добавьте сюда гитару, бас, флейту, ударные, а под конец еще и натуральную тубу! С другой — всё серьезно, в музыке много тонкостей, нюансов, чего стоят только «Потерянные Толики», которые на самом деле тоники — музыканты постоянно пропускают ожидаемую ноту! Новые композиции напоминают уже, по крайней мере, по саунду и инструментальному составу, игравших на RIO-фесте бельгийцев Aranis.

Надо добавить, что за время, что я не видел «Неизвестный композитор», в группе случилась беда — в 2015-м умер от рака барабанщик Вячеслав Ненашев, ветеран рок-сцены Архангельска (он играл, в частности, с командой «Ла Шу»). Его достойно заменил молодой драммер Иван Вальнёв. А еще за эту пару лет музыканты получили опыт концертов на больших сценах — «Рок-лайне», «Калининград ИнРок», на «холмовском» северном опен-эйре «Тайбола». Так что на немаленькой сцене «М33» они не чувствовали себя зажато — напротив, использовали каждую возможность для того, чтобы делать шоу, причем, что очень важно, все эти ужимки и подмигивания только дополняли, обыгрывали их музыку, но отнюдь не подменяли её. В игре появилась острота и лёгкость, ощущение большой спрятанной силы. Очень интересно, каким станет второй альбом «Композитора» — как раз сейчас подходит к концу краудфандинг-компания (https://planeta.ru/campaigns/nkompozitor) , если интересно — подключайтесь!

Группа «Огнелёт» из Петербурга — это название запомнилось мне по одной из заявок в бесчисленном отборе для «Пустых Холмов» уже не помню какого года. Было это как-то отчаянно, дико и симпатично. Группа «олдовая», свой город зовут Ленинградом, начинает выступление с «отстроечной» вещи, построенной на басовом груве — сразу видно опыт! Вокалист — невысокий, в розовых пластмассовых очках, с пузиком и в комбинезоне с подтяжками. Он похож то ли на Карслона, то ли на вокалиста немецкой группы Knorkator. Это второй человек в подтяжках за весь фест и, наверное, второй за долгое время, что мне доводилось видеть, использующий эту почти забытую деталь мужской одежды.

То, что играет «Огнелёт» — панк, мелодичный, со всеми этими «у-у-у»  в припевах и социальными темами в текстах. Он другой, чем у Romero’s Nation, и тем более чем у Ермена Анти сотоварищи. Он очень питерский. Не протест против социального устройства, не экзистенциальный бунт и не простое сценическое хулиганство. Это социально-общественный акт, «пощёчина общественному вкусу» от «маленького человека», вооруженного только пластмассовым мечом и пропеллером — он хочет бросить вызов, но не знает, как. «Сегодня каждый дебил, каждый денегерат всегда знает, что нужно делать!» — говорит он почти пустому залу. Скучающий зритель с бутылкой минералки в руках подходит поближе. «Ну, что нужно сделать? Ну!» Тот плещет водой в певца. «Правильно! А еще?» Тот брызгает еще раз. «Отлично. Ну хватит». И фронтмен начинает песню под простым названием — «Убить».

«А знаете, был такой поэт, Велимир Хлебников», — говорит певец, переступая через бортик сцены и едва не сверзившись вниз. «Он начинал читать и после двух четверостиший говорил: «Ну, и так далее».

Ну, и так далее… The Blue Stocking — из Москвы, команда, представляющая набирающий популярность сейчас жанр дарк-кабаре, певица за клавишными, басистка с гигантскими накладными ресницами, барабанщица и отклонение от формата — гитарист. Думается, задачу представить московское рок-кабаре лучше бы выполнили Absent Sunday — не то чтобы «Стокинги» чем-то плохи, просто они менее «прогрессивные» и не такие яркие — и музыкально, и визуально. Большая часть «кабарешности» заключается в нарядах, не хватает артистизма, сценической активности, просто какой-то удали — есть ощущение, что музыканты слишком озабочены первичной задачей «как это всё сыграть». Почти весь материал англоязычный, и, парадоксально, последняя вещь, единственная на русском, этакая юмореска, оказалась и самой яркой.

Пришло время зарубежного десанта. Норвежцы Sweet Scarlet — целая толпа на сцене: два поющих гитариста, басист, ударник, еще клавишник совсем юного вида затесался где-то в глубине. Трое как минимум поют, от чего вокальные раскладки выходят прекраснейшие. По музыке — глэм-метал с альтернативным «душком», задорный, активный, изо всех сил, и за короткий сет гости поставили-таки зал на уши. «Это круче, чем Аэросмит!» — сказал, аккуратно выводя их со сцены, бессменный ведущий Владислав Белобоков. Немудрено, что понравилось — сам когда-то пел примерно в том же духе в группе «Фантом».

   

Кстати, о ведущем. Конферанс — дело хорошее, хотя в какой-то момент, мне кажется, публика уже слегка пресытилась всеми этими «кто круче всех машет хайром» и «кто дальше метнёт бумажную стрелку», так что после того, как доигрывала очередная группа, народ почти сразу отходил от сцены. Хотя тому могут быть и более естественные причины… И бедняге Владу приходилось буквально вытаскивать конкурсантов из закоулков клуба. Но что делать — более эффективного способа заполнить паузы при смене инструментов еще не придумано.

«Адаптация» — русская команда после зарубежной, еще одно нарушение неписаных канонов. Хотя тут всё не совсем так — и группа отчасти не русская, а казахстанская, оттуда родом ее лидер Ермен Анти, и «звездность» коллектива, наверное, повыше, чем у предшествовавших им юных провинциальных викингов. «Я тут был в 2003-м году, Мезенцев приглашал, с тех пор многое изменилось, и вот я здесь», — сказал ветеран сибирского панка, выходя на сцену. Вместе с ним вышли… те же самые «Электропартизаны», только Курылёв был уже не у микрофона, а просто с гитарой. В этом составе «Адаптация» всего полтора года, и поклонники отмечали утяжелившийся, более металлизированный звук — кому-то это кажется отходом от канонов. Но всё равно индивидуальность заключена в лидере, и сразу слышно артиста большого масштаба. Ермен Анти невозмутим, предельно собран, немногословен, и очень эмоционален, вкладывая в каждый звук максимум смысла. Он стоит у микрофона, меняется разве что поворот головы, но этого хватает. И глубокие тексты. «Как горит степь», «Остался живой»… С этим культурным пластом явно стоит познакомиться побольше.

И опять иностранцы. Теперь уже из Италии. Bang Out. Опять глэм, только артисты на вид постарше, потрёпаннее жизнью, вместо «ганзов» на майках Ramones, убийственно громкий звук — первый раз за весь концерт я решил, что лучше отойти от сцены. Если Sweet Scarlet — глэмстеры домашние, которые явно смотрятся на себя в зеркало и отрабатывают «работу с публикой», Bang Out — существа уличные, дикие протатуированные рок-н-ролльщики, для которых «угар» важнее аккуратности. «People said that the Russians are cold but that’s not true», — говорит фронтмен, высоко задрав ногу — он ставит ее не на монитор, а на комбик, подвергая кожаные штаны большой опасности. «А теперь, все вместе: vodka, siski, zaebis!» — предлагает он скандировать под кавер «I Love Rock’n’Roll»…

Каверов было предостаточно — и айдоловский «Rebel Yell», и медли из «Living After Midnight» Judas Priest, «We’re Not Gonna Take It» Twisted Sister и «Rock’n’Roll All Nite» Kiss. А вот завершившая сет «Rock’n’Roll» оказалась каким-то не тем рок-н-роллом — как оказалось, заглавная вещь собственного сочинения с нового альбома Bang Out.

От фестиваля оставалось совсем чуть-чуть. Будут ли еще сюрпризы? Вот, например, Erkonauts из не очень роковой страны Швейцарии. Анонсы упоминали некую прогрессивность, есть ли она в музыке — по концерту трудно сказать. Звучали Erkonauts скорее в металкоровом духе, с кричащим вокалом, ритм-гитарным аккордовым «навалом» и оглушительно громкими барабанами. Это было в большей степени странно, чем интересно, и запомнились гости больше всего необычайной серьёзностью на лицах…

И финал. Московской состав Horsepower, который может показаться в списке участников «Беломора» случайным, и тем более случайным — его место как хедлайнеров фестиваля. Хотя, повторюсь, на таких концертах можно говорить не о хедлайнерах, а скорее о замыкающей команде, задача которой — дать возможность людям разойтись под максимально комфортную музыку, которая, однако, не вызывает непреодолимого желания вызвать артистов на бис, потому что хронометраж, как правило, к этому времени уже весьма поджимает.
Играли москвичи очень приятный, но очень холодный и расчетливый фанки-фьюжн, в точности реализующий представление посетителей фестиваля «Усадьба-джаз» о том, что такое джаз. У руля команды — саксофонист и шоумен Николай Моисеенко, который, похоже, собрал первоклассных джазменов для реализации своих сценических амбиций. «Может, это и нескромно, но мы написали хит! Песня «Borderline Song» стала хитом в Узбекистане!» — объявляет он инструментал с восточным колоритом.
В его составе — молодой супербарабанщик Пётр Ившин, игравший с Анатолием Кроллом, с Дмитрием Илугдиным из «Арсенала», в команде Pervoe Solnce, прекрасный джазовый клавишник и опытные басист и гитарист из мира российской эстрады… Но часто так бывает, что объединение музыкантов-«отличников» даёт ансамбль просто «на четверку».

 

«Мы недавно  выступали на стадионе, — разглядывает он горстку фэнов, оставшихся в зале. — Это прекрасное ощущение, когда несколько тысяч людей чувствуют себя единым целым. Попробуем?»
А что остается? Всё равно фестиваль вот-вот закончится, надо «отрываться», пусть и под не совсем форматную музыку.

Каждый раз «Беломор-буги», а вернее, каждый фестивальный день, заканчивается одинаково — артисты и друзья фестиваля перемещаются в клуб «Колесо» на афтепати. Туда же идут и самые стойкие из поклонников, в ожидании не только общения с рокерами, но и дополнительного зрелища — джема, который всякий раз устраивает кто-нибудь из музыкантов. А сколько было непривычных, но неожиданно хороших сочетаний — когда выходит на сцену, допустим, певица из Сыктывкара, скрипачка из Москвы, барабанщик из Архангельска, и начинают то ли любимый кавер, то ли свободный джем, да такой, что дух захватывает… До сих пор помню, как вышел когда-то Алексей Баев, барабанщик Extrovert, приехавший сюда аж из Иркутска, и спел, прямо за барабанами, «пёрпловский» «Child in Time», со всеми безукоризненными вокальными верхами.

Но… не в этот раз. Впервые за многие годы обошлось без джемов. Публика всё сидела и чего-то ждала, музыканты — тоже ждали, но на сцену никто не торопился. И в конце концов кто-то просто включил фоновую музыку. Но нет худа без добра — за это время удалось подробно пообщаться с Immortal Guardian. Ждите интервью!

На интервью выяснилась еще одна вещь, показавшая мне, что анекдоты всегда основаны на реальных фактах. Когда закрывался фестиваль, я пришел на стойку с мерчем, и, затаив дыхание, спросил: «Ну как, сколько журналов продалось?» — «Один!» — ответили девушки. Я извинился за беспокойство, раздарил несколько штук желающим, забрал остальные и отправился в клуб. А директор Immortal Guardian Бретт Ривьера, когда мы делали интервью, достал откуда-то… свежий «ИнРок»: «Вот! Купил сегодня…»

Тот, кто дочитал или хотя бы долистал до конца этот текст, может спросить: и к чему эти «многабукав», тридцать тысяч знаков с пробелами, про фестиваль, где играют локальные герои и столь же малоизвестные группы из других стран? Зачем фестиваль, если это не стадион, не тысячные толпы, и вообще, фестиваль ли это? Посмотрим энциклопедии. Википедия со ссылкой на БСЭ определяет фестиваль как «массовое празднество, показ (смотр) достижений музыкального, театрального, эстрадного, циркового или киноискусства». Эти два варианта — через запятую, значит, мы имеем дело со вторым вариантом — смотром достижений музыкального искусство, а слово «массовый» относится к первому варианту, стало быть, необязательно, и на фестиваль вообще не обязан ходить кто-либо, кроме музыкантов и их родни. (Так, например, проходят фестивали хорового пения — все хоры расселись, и зал уже полон).  И действительно, сейчас «Беломор-буги» — это смотр достижений архангельской рок-сцены, с гостевым участием общероссийской сцены с прицелом на глубинку, и привлечением столь же «глубинных» артистов из других стран по линии культурного обмена. Это связи горизонтальные («кто еще есть такой же, как мы»), а не вертикальные («приехал мастер, есть чему поучиться»), но и такие тоже очень полезны.

А самая интересная функция «Беломора» — по-прежнему в культурном поиске. Хоть в этот раз «урожай» находок был не так велик, взгляд Александра Мезенцева по-прежнему остёр и ведёт поиск среди артистов многих провинциальных городов, куда никогда не заглянут «трендсеттеры» из столичной прессы. А успех на «Беломор-буги» может обернуться дальнейшим развитием, потому что он включен в неформальное «фестивальное кольцо», руководители которого следят за программой друг друга и берут лучшее из того, что увидели в гостях. На «Беломор» регулярно ездит Елена Новосёлова, устроитель пермского «Рок-лайна». Увидев здесь «Неизвестный композитор», она позвала его в Пермь, как и многие другие команды. В это кольцо также входят фестиваль «Калининград In Rock», концерты, которые делает в Питере Олег Грабко (лейбл «Бомба-Питер»), карельский фестиваль «Рыбка» в городе Сегежа. Конечно, этот список может стать длиннее, и хочется пригласить устроителей других похожих рок-фестивалей, в той или иной степени неформатных, побольше общаться, обмениваться знаниями и бывать друг у друга в гостях. Глядишь, и сократятся таким образом наши необъятные российские расстояния, а города станут ближе друг к другу.

И, если пытаться подвести, как обычно, итоги «Беломор-буги’2016». Открытие года — группа «Якорь» из Онеги. Лучшая группа — «Неизвестный композитор». Безумство храбрых — Immortal Guardian. Разочарование — впервые не было джема. Ну и до встречи через год или через два, как получится!

Владимир ИМПАЛЕР
Фото автора.
Благодарим Александра Мезенцева, Алису Корельскую, Владислава Белобокова и всю команду «Беломор-Буги» за аккредитацию, дружбу и гостеприимство.

Все фотографии с фестиваля см. вконтакте: https://vk.com/album2483887_241533700
или на Flickr: