Авангардный понедельник
avant/jazz,Catherine Jauniaux Trio,Famoudou Don Moye,Foreign,клуб Дом,Москва Несмотря на понедельник, «Дом» был полон народу. Неудивительно – привлеченные звездными именами и зазывными анонсами, любители авангарда и фри-джаза явились на концерт едва ли не в полном составе. Тут, как вы поняли, есть доля шутки: узок круг истинных ценителей… тем не менее, в зале был аншлаг.
А сами выступления бельгийской авангардной дивы Катрин Жоньё и знаменитого американского фри-джазового барабанщика Фамуду Дона Мойе вышли настолько непредсказуемыми, насколько возможно: как «внутри» самих себя, так и по контрасту между первым и вторым отделениями.
На мероприятии под шапкой «авангард» никогда точно не знаешь, чего ожидать. Томительные минуты (растянувшиеся, впрочем, почти на час) до выхода артистов публика провела в общении и обсуждении грядущего. Для автора сих строк концерт представлялся эдаким филиалом французского RIO-фестиваля (на который мы в этом году, увы, не попали). Немудрено, ведь Катрин Жоньё в конце 70-х участвовала в авторитетной бельгийской RIO-группе Aksak Maboul, где ее экстатичный вокал играл немалую роль в создании дадаистско-авангардной звуковой картины. В 80-90-е Катрин проявила себя в различных нью-йоркских и европейских проектах, включая The Hat Shoes и The Lowest Note Of Organ. Однако рока (даже в «оппозиционном» понимании) в нынешнем выступлении Катрин и ее трио не было. Скорее, это был полуакустический авант/эмбиент-перформанс, близкий ее единственному сольному диску «Fluvial» (1983), где Жоньё зачитывает литературные отрывки, обрамляя их всяческими вокальными экзерсисами. На сцене «Дома» мы увидели изящно одетую и прекрасно выглядящую женщину – настоящий франкобельгийский шарм, с которым в любом возрасте можно проделывать на сцене любые штуки.
Основой для импровизаций на сей раз послужил роман французской писательницы Маргерит Дюрас «L’Amant», из которого Катрин, надев очки в роговой оправе, томным голосом зачитывала строки. В остальное время она сипела, клокотала, кудахтала, эротически вскрикивала и попискивала где-то на ультразвуке, а также играла на колокольчике (!) смычком (!!!), браслетами на натянутой леске, и с помощью различных оральных приспособлений выдавала целый арсенал невероятных звучаний. Помогали ей в создании гнетуще-затягивающей атмосферы кларнетист Ксавье Шарль, который гудел, шумел и вибрировал, и гитарист Жан-Себастьен Марьяж, который без смычка тоже не обошелся, да еще и периодически теребил датчики гитары. В общем и целом весьма интригующе, хотя при переходе на «просто пение» голос Катрин слегка слабел. Ну и если вы не любитель авангарда и вам кажется, что вы «тоже так сможете» — что ж, вперед, только сначала придумайте, чем вы удивите публику…
Второе отделение подходило к первому примерно как бузина в огороде к киевскому дядьке – тем более что перед его началом организатор Кирилл Полонский объявил, что ожидаемый персонаж уже «давно не играет фри-джаз». Что же тогда исполняет сегодня один из известнейших фри-джазовых барабанщиков, участник легендарного Art Ensemble of Chicago с 35-летним стажем Фамуду Дон Мойе? Оказывается, музыку своей прародины – Африки и вообще world music, которой Дон, впрочем, увлекался еще в 70-80-е. Помогает ему в этом более молодой коллега, выходец из Мали Баба Сиссоко, также владеющий множеством инструментов и отлично поющий. Дон вышел на сцену в черном одеянии, с палочкой, серьезно-сдержанный, но как только он сел за ударную установку, стало ясно, что и человек он веселый, и фри-джазовая раскованность из его исполнения никуда не делась. Он играл, казалось, на всех барабанах и тарелках сразу, расставляя безумные акценты и при этом четко держа ритм. Время от времени Мойе пересаживался за конги с бонгами.
А Баба Сиссоко, в пестрой рубахе, бусах, амулетах и с копной дред, пел залихватские африканские песни, аккомпанируя себе то на балафоне со вставленным в него казу (не иначе как ноухау), то на африканской лютне, то на инструменте типа танбура (одын палка – три струна, но очень виртуозный!), а то и на «говорящем барабане», который держал подмышкой и палочкой выстукивал на нём целые мелодии. Вместе эти двое ввергли зал в экстаз, особенно заставив публику повторять какие-то замысловатые африканские напевы. Не иначе как шаманство! Впрочем, многие вполне экзотические темы вдруг становились подозрительно похожими на блюз, особенно когда Баба вытягивал на своей «лютне» пару-тройку бендов. Вот такая свобода, раскрепощенность и чувство какой-то первобытной радости не покидали аудиторию до самого финала концерта. Бесконечно далекое оказывается близким, непонятное – ясным и почти родным. А эклектичные составляющие концерта складываются в объемную картинку из самых разных музык.
Елена САВИЦКАЯ
Благодарим Кирилла Полонского за аккредитацию.
