Эйнар Селвик (Wardruna): В погоне за подлинностью
Норвежская группа Wardruna – явный лидер современной волны интереса к северному фольклору и нордическим мифам, направления, который чаще всего называют неофолком. Собрал её в 2003 году вокалист и мультиинструменталист Эйнар Селвик, игравший некоторое время в блэк-метал-группе Gorgoroth под псевдонимом «Квитрафн» («Белый ворон»), при участии экс-фронтмена Gorgoroth Гаала и певицы Линди-Фэй Хеллы. Коллектив получил известность далеко за пределами сложившегося круга фанатов истории и мифологии за счёт участия в саундтреке сериала «Викинги».
При этом, как подчёркивает Эйнар Селвик, идея Wardruna «не в романтизации прошлого или попытке снова стать викингами, а в том, чтобы взять из древности то, что имеет значение и сейчас, у чего мы до сих пор можем учиться». На счету группы три альбома, посвящённых древним рунам, и четвёртый – основанный на изречениях Одина. Пятый, «Kvitravn», должен был выйти в июне 2020-го, но из-за пандемии отложен на январь этого года. Выход диска и стал поводом для нашего разговора.
Эйнар Селвик подходит к интервью по Zoom основательно. Если другие музыканты могут “взять трубку” на прогулке, из комнаты на чердаке или расположившись на диване в студии, то фронтмен Wardruna встречает интервьюеров, сидя на стуле на фоне черных драпировок, окружённый красиво разложенными аутентичными инструментами. Эйнар часто говорит, что предпочитает управлять своим творчеством полностью – вероятно, исходя из этого принципа, был выверен и антураж интервью.
Добрый вечер, это российский журнал «Инрок». Вы только что выпустили новый альбом «Kvitravn», первый после трилогии «Runaljod» и акустического диска «Skald». Какова концепция новой пластинки и чем она отличается от предыдущих альбомов?
Я бы сказал, что в отношении и музыки, и тематики этот альбом является продолжением с той точки, на которой закончилась трилогия. Что касается отличий, несмотря на то, что это «прогулка по той же Вселенной», теперь я «фокусируюсь» ближе, больше внимания уделяю деталям. Альбом больше связан с человеческой составляющей древних традиций, с нашим отношением к природе. В нём много идей, связанных с самоанализом, мыслей о том, как нынешнее человечество определяет себя по отношению к древним традициям. Музыкально альбом следует точно той же творческой концепции, что и предыдущие. Как и раньше, тема определяет, какие инструменты используются, где и когда я записываю музыку. Но, конечно, всё, что мы делаем как музыканты, композиторы и просто люди, даёт нам возможности для роста. Это естественный прогресс, и я чувствую его с новым альбомом. В нём есть всё, что мы уже сделали, но на следующем уровне.
Можете привести пример, как именно исследуется связь современного человечества с традициями?
Она в том, как человек определяет себя. В современном представлении у нас есть тело, сознание, и, если ты верующий, у тебя есть ещё и душа. В более старых традициях это определялось сложнее, было гораздо больше «слоев», составляющих нас как личность. На этом альбоме я углубляюсь в некоторые из этих концепций. Конечно, один из слоев – память. Она – из тех частей, что определяет тебя [как существо]. Это отражено в песне «Munin». Как известно, это имя одного из воронов Одина. В мифе их два – Хугин, что значит «разум», и Мунин, что значит «память». Каждый день один из этих воронов улетал в мир, чтобы собрать информацию и знания. Их хозяин очень опасается, что Хугин, разум, не вернется, но он боится ещё больше, если не вернется память. Больше ничего миф об этом не говорит. А в этой песне я задумываюсь, почему же Один так боится потерять Мунина? Дело в том, что нет разума, пока нет памяти. Память – центральная часть нашей личности, благодаря ней мы формируем всё, что называется культурой, то, что нас объединяет, то, что формирует человеческие сообщества на протяжении истории. Так что эта композиция – своего рода исследование памяти и концепций, с ней связанных.
Вы говорили однажды в интервью, что с каждым альбомом добавляются новые инструменты. Какие добавились на этот раз?
Да, были новые инструменты, но из тех же «семей» инструментов [что и на предыдущих записях]. Новый козлиный рог (goathorn или bukkehorn, один из старейших духовых инструментов Скандинавии, сделанный из рога козла или барана, – прим. ред.), новые смычковые инструменты, впервые использовалась одна из лир.
На концертах групп, играющих северный фолк, я всегда чувствую себя в каком-то зачарованном состоянии… Откуда, по-вашему, такой эффект?
Я думаю, для этого есть много причин. Сейчас, и это касается не только музыки, но и культуры в целом, есть огромный рост интереса к старым, дохристианским временам. Это касается в основном северной культуры, хотя и не только её. В последние 10-15 лет это движение буквально расцвело. Думаю, много людей хотят глубже понять свою связь с окружающим миром. Мы сейчас совсем далеки от него. Смотря на древние дохристианские культуры, тесно связанные с природой, я думаю, что это естественная наша потребность. Особенность же нордической истории в том, что у нас эти традиции сохранялись больше тысячи лет, дольше, чем в большей части Европы. И северные традиции оказываются близки людям [разных народов] тем, что служат воротами к их собственным дохристианским культурам. 
Предполагаю, что интерес к ним возникает у них потому, что они чувствуют потребность в связи с природой, а этот тип музыки «основан на природе». Пожалуй, по этой причине я и сам начал заниматься ею лет 20 назад. Я сам хотел слышать такую музыку, хотел, чтобы она не просто заимствовала [элементы традиционной культуры] в текстах, звучании инструментов или картинке на обложке. Я хотел, чтобы подлинным было всё – язык, инструменты, – и старался погрузиться в тему как можно глубже, максимально всё увидеть и почувствовать. И за этой подлинностью я нахожусь в погоне до сих пор. А потом оказалось, что множество людей тоже хотят слышать такую музыку. Это восхитительно, для меня это как гигантский бонус.
Heilung называют свои выступления «ритуалами». Что для вас выступление – просто концерт или тоже ритуал?
Да, я бы сказал, что это больше похоже на ритуал. Поэтому для многих они и приобретают такую важность. Дело в том, что если ты не посещаешь церковь, или мечеть, некое место, в которое отправляешься в поисках связи с чем-то большим, чем ты сам, возникает пустота. Это пространство внутри нас предназначено для чего-то важного и возвышенного, в нём мы соединяемся с чем-то или кем-то, это может связь людей друг с другом или связь с музыкой… И мы нуждаемся в том, чтобы его заполнить. Для меня это важно. И это не рок-н-ролл, ясное дело. Мы никогда не разговариваем между песнями. Мы создаём некое нейтральное пространство, с которым люди могут соединиться, какой бы вариант этой связи они не искали. И конечно, моя музыка очень сильно связана с природой, в том числе природой человека. И это, по сути, и есть в определенном смысле ритуал – создание пространства для связи, для высшей, глубокой цели.
Вы говорили, что сочиняете, когда гуляете на природе. Как это ощущается изнутри?
По-разному. Иногда я просто гуляю, прогулка освобождает мозг, он начинает работать в другом режиме, когда двигаешься. Порой всё происходит бессознательно, вещи просто приходят сами. Бывает, происходит активный процесс, когда я охочусь за конкретным результатом. Очень часто, когда гуляю, я слышу или вижу музыку. Я также использую приёмы, которые можно встретить в северной традиции, например, в Карелии и Финляндии одна из центральных идей – «охота за песней». Она заключается в том, что всё имеет свой звук, все имеет песню, к которой ты можешь подключиться и узнать [суть вещи]. Это одна из форм активного поиска вдохновения в объектах и вещах вокруг. Добавлю, что это касается не только прогулок на природе, иногда вдохновение оказывается еще сильнее, когда ты не на природе, в этом случае работает тоска по ней, которая может быть очень сильной созидательной силой.
Известно, что у вас есть совместные проекты с разными артистами, и что вы тщательно выбираете, с кем сотрудничать. Как получилось, что вы выступали вместе с Авророй Акснес? (Известная норвежская певица, композитор и продюсер, также озвучившая Голос северного ветра в мультфильме «Холодное Сердце-2», – прим. авт.).
Аврора! Мы долгое время были фанатами музыки друг друга, а однажды, несколько лет назад, оказались на одной сцене. Это, на самом деле, было совпадением. Мы оба выступали на фестивале в Трёне («Trænafestivalen», ежегодный музыкальный фестиваль, проходящий на двух островах Хусёя и Санна на побережье Норвегии, – прим. ред.), и так как организаторы знали, что я – фанат Авроры, а она – фанат «Вардруны», у них родилась эта великая идея: “Почему бы вам не сыграть что-то вместе?» Так и произошло. Потом был ещё один раз, и, надеюсь, у нас ещё будет шанс сделать что-то вместе. Хотя Аврора занимается совершенно иными формами музыкального выражения, я чувствую, что в её творчеством много идей, близких к нашим. Это больше чем музыка для слуха, она разговаривает с другими сторонами твоей личности, и её творчество тоже сильно вдохновлено природой. Я ощущаю связь между нами на многих уровнях.
Есть видео на YouTube, где вы поёте вместе на открытом воздухе….
Да, в пещере.
Вместе с Иваром Бьорнссоном и Саймоном Фуллерманом вы владеете лейблом By Norse. Как вы пришли к тому, чтобы создать свою компанию, которая записывает музыку, организует события и даже выпустила свое пиво?
Насчет пива – это была ограниченная серия, «Alu Beer». «Вардруна» всегда была проектом «сделай сам», и я всегда оберегал своё искусство, хотел сохранять над ним полный контроль. Думаю, By Norse и родился из идеи творческой самостоятельности, к тому же компания создала общую платформу, на которой мы можем делать разные вещи. Это и фестивали, и, как ты сказал, пиво, и серии лекций. А теперь мы выпускаем музыку других артистов, например, Eivør, Tvinna, Kalandra, мои проекты с Иваром, и у них есть свой дом. Мы хотели стать не гигантским лейблом, который выплёвывает музыку партиями, а «бутиком», который подписывает группы, только если уверен, что сможет хорошо с ними поработать. Это не массовое производство. Кроме того, By Norse издаёт альбом «Kvitravn» в США и ряде других стран.
Любопытно, а как вы оказались в программе финского оперного фестиваля в Савонлинне (планировался на 2020 год, был перенесен на июль 2021-го, – прим. авт.)?
Надеюсь, он всё-таки произойдет этим летом! Организаторы очень хотели, чтобы мы приехали. Вообще, Wardruna будет неподходящей на любом фестивале, конечно, если это не «Midgardsblot», потому что мы не вписываемся ни в какой стиль. Выступление на оперном фестивале настолько же «логично», насколько выступление в метал- или поп-окружении. Мы всегда делаем собственную музыку, и для нас очень важно, в каком окружении играть. Свой первый концерт мы дали перед 1500-летним кораблем викингов. (Концерт 9 апреля 2009 года в Музее корабля викингов в Осло, см. видео, – прим. авт.). Уже тогда мы поняли, как важно окружение. Если обстановка соответствует музыке, то и концерт скорее может стать неповторимым и ярким переживанием для нас и для слушателей. В Савонлинне прекрасная ситуация – концерт под открытым небом, в красивом замке, это идеальное совпадение.
В одном интервью вы сказали, что мы живем в эпоху перемен. Что именно сейчас меняется? Что хочется изменить?
На этот вопрос очень легко ответить. Это вопрос мироощущения и отношения. В моей музыке есть послание о том, что вещи меняются в худшую сторону. Это началось уже давно, мы потеряли понимание, чувство, отношение к природе как к чему-то святому, тому, частью чего мы являемся. Того, что мы должны быть её хранителями, а не властителями. Это необязательно должна быть религиозная концепция в духе, скажем, анимизма, это может быть просто отношением к природе, пониманием, что она священна, что мы должны уважать её, потому что мы – её часть. Мы находимся с ней в очень тонком балансе и рискуем уничтожить всё из-за собственного непонимания. Мы не спрашиваем природу, не учитываем её [реакции], а просто делаем то, что нам нужно. 
Сейчас многие люди уверены, что мы слишком незначительны, чтобы что-то всерьёз изменить, а это очень вредная идея. В реальности единственное, на что мы можем повлиять – это мы сами, то, насколько бережно лично мы поступаем с природой. Я думаю, что решение есть, оно одновременно и довольно фундаментальное, и очень простое, и, конечно, цена его будет высока. Но за всё по-настоящему ценное приходится платить, и я надеюсь, что всё больше и больше людей будет готово это сделать.
И многие артисты сейчас включаются в эту борьбу за экологию, привлекают внимание к проблемам природы своим творчеством…
Правильно. Также я думаю, важно, чтобы это не оставалось просто романтической идеей. Изменение – это тяжёлая работа, нужно отказаться от вещей, которые ты любишь. Но начинать можно с малого; первый шаг – изменить своё собственное поведение.
Аскар ИБРАГИМОВ
Фото – официальный сайт и соцсети Wardruna. Концертные фото — Аскар Ибрагимов, фото с мастер-класса на фестивале Midgardsblot — Наталья Михальчук.
