Роман Суслов («Вежливый отказ»): Эстетическое поле
У нас в стране нет «главного», официального хит-парада независимой рок-музыки. Но сразу несколько изданий, в том числе и наш журнал, назвали альбомом 2017 года диск московской группы «Вежливый отказ» «Военные куплеты». Когда страсти улеглись, мы решили поговорить с Романом Сусловым – вокалистом, гитаристом и лидером коллектива.
Что символизирует для вас обложка «Военных куплетов» и почему она получилась такой лаконичной?
Обложку создавал Ярослав Шварцштейн, имея у себя лишь черновой материал. Он всего один раз позвонил из Берлина и спросил, в правильном направлении он работает или нет. Получив «зелёный», прислал мне готовый результат. Я, наверное, первый раз за 30 лет (с момента появления логотипа «Отказа») был приятно удивлён лаконичной точностью попадания в тему «Куплетов». Я мог бы попытаться разжевать значение образов или объяснить, «что этим хотел сказать автор», но мне, как, подозреваю, и Ярославу, здесь видится просто рифма: «Куплеты – атлеты».
На этой обложке изображён «как бы» спортсмен. Спорт появился как антитеза агрессии, это сублимация, замещение войны. Но сегодня много внимания отдано агрессивным видам спорта. Современный спорт – это уже война?
Я согласился бы с антитезой «Спорт – война», хотя агрессия, в общем – это реакция на доминанту толерантности на социальном и законодательном уровне. Но на обложке спорт ни при чём. Здесь, скорее, атлетизм калек, поигрывание разорванными мышцами.
Прыгун с шестом с обложки стилистически перекликается с оформлением «мелодиевского» белого альбома «Отказа». Только новый символ – грустнее и горше, что ли. Эта рифма случайна, или это сознательное решение?
Я уверен, что эти символы близки и что Ярослав, конечно, делал это сознательно. Да взять хотя бы графичность и наличие штампа. А звучит действительно горше. И это хорошо, значит, мы повзрослели. А вот грустно – это вряд ли.
«Военная» тематика проявлялась у вас и ранее, на альбомах «Этнические опыты», «И-и раз!..», «Герань» и «Гуси-Лебеди», вспоминается и ваш киноролик «Пожар Москвы 1812 года». Военная тема сгущалась и конкретизировалась всё это время? Исчерпана ли она новой работой?
Ничего не сгущалось и не концентрировалось. То были случайные касания темы войны в разных аспектах: героики, романтики, провокаций, предательства. Нынешняя работа вовсе не итог, а так же рядовое, но более объёмное обращение к теме. Я как бы немного забуксовал, поувяз, а остановился, когда горючка кончилась.
И на «Военных куплетах», и на «Этнических опытах» есть пьесы с названиями «Увертюра». В обоих случаях они предваряют завершающие пьесы. Это сделано в шутку?
Одним из принципов «Отказа» была неожиданность, часто вырождающаяся в инверсию. Может, по привычке так сделано, но я стараюсь избавиться и от собственных штампов, поэтому «Финал» – в финале.
Некоторые песни из «Военных куплетов» (например, «Мы победим!») навевают ощущение бесконечного провала и почти эсхатологического ужаса. А какие чувства вызывает у вас окружающий мир сейчас, после завершения семилетней работы над «Военными куплетами»?
Спасибо за точность ощущений. Сегодня мир для меня – это я сам и то, что находится в непосредственной близости от меня: моя семья, дом, лошади, окружающая природа. Всё остальное – шум. Шаг вовне сродни передвижению по минному полю или по помойке. Можно подорваться или вляпаться.
Что питает ваше творчество сейчас – смех, ирония, злость, страх, безразличие, любовь?
Сложно сказать, что заставляет меня писать. Скорее всего, затея создать комфортное эстетическое поле, да так, чтобы дух захватывало.
В процессе записи «Военных куплетов» в группу вернулись Павел Тонковид и Максим Трефан. Как прошло это возвращение, и с чем связаны изменения в составе «Вежливого Отказа»?
Лёгкие изменения в составе «Отказа» всегда происходили как бы сами собой. Так и на этот раз – у действующего клавишника Павла Карманова наконец появилась реальная профильная композиторская загрузка, и он не мог более уделять должного времени репетициям. А тут и Максим Трефан стал подкатывать – то пару номеров на юбилее сыграет, то просто позвонит тихо. Глядь, и уж играет. Павел Тонковид как-то тоже весьма кстати оказался со своим тенором. Мне явно не хватало дублирования баса.
Сравните, пожалуйста, звучание «Военных куплетов» и «Белого альбома», первого на фирме «Мелодия». Довольны ли вы звуком на «Куплетах»?
Я с опаской шел тогда на «Мелодию», думая, что звукорежиссёр советской грамзаписи всё испортит. Не верил в них, в режиссёров, но ошибся, и Андрей Ветр сделал отличный звук. Правда, в то время у меня были очень школьные и весьма ограниченные представления о том, какой должна быть звуковая инструментальная подача. Сейчас поменялось отношение к звукоизвлечению, его характеру и свободе. Безусловно, последние альбомы звучат взрослее благодаря хотя бы свежести звуковых источников, да и техника записи чуть продвинулась. «Куплеты» записывались быстро, легко и непринуждённо. И эти качества благополучно подхватил инженер, он же и режиссёр записи Денис Юровский. Он так, походя, наполняя техническую редакцию, потихоньку и свёл альбом. Спасибо ему большое.
Вышедший в новом издании альбом «Пыль на ботинках» в своё время был признан культовым фэнзином «УрЛайт» лучшим московским рок-альбомом года. Значило ли это что-то для вас тогда, в 1987 году?
Слышу первый раз. Никогда выставленная кем-то оценка не имела для меня никакого значения.
В том же издании есть редкие видеозаписи выступлений с участием Аркадия Семёнова, Гора Оганисяна и Евгения Юматова. Впоследствии вы критически высказывались об этом периоде «Вежливого отказа». Изменилось ли ваше отношение к ним сегодня?
Да, тот период мне мил общим энтузиазмом. Но, к сожалению, параллелизм, который пафосно был объявлен концепцией, в общем-то, являл собой припудренный бардак, редко работающий как органичное целое. Что касается записей, то стремление сделать всё качественно и точно подавляло живость и спускало воздух. Оставалась схема.
Многим памятна телезапись песни «Портрет» в новогодней «Программе А» – с вентилятором и безмолвным роялем Максима Трефана. Затем был киноролик «Пожар Москвы 1812» и танцевальный цикл на «Программе А» 1993 года, и всё. Почему вы прекратили эти столь удачные видео- и кино- пробы?
«Отказ» – не эстрадный ансамбль. Нам не нужно продвигать товар с помощью настроенных на это видеоресурсов. То что появлялось, делалось усилиями друзей и соратников теми средствами, что попадались под руку: от операторов «Программы А» до съёмочной группы Сергея Соловьёва.
Можем ли мы ожидать новую музыку, специально написанную для дуэта с Максимом Трефаном или других малых составов «Вежливого Отказа»?
Хотелось бы, но ленив.
Слушаете ли вы какую-нибудь музыку в последнее время? Есть ли то, что вызывает радость, вдохновляет?
Я как будто потерял слух. Что-то слабо доносится, неясное, бледное. А так, в музыке, акцент сместился в сторону исполнительства. Уровень многих очень высок, но дух не захватывает.
Может ли рок-музыка или музыка вообще оставаться в наше время средством художественного самовыражения?
Этим вопросом вы погрузили меня в тёплую жижу 70-х: программа «Время», Игорь Кириллов… Хочется запеть что-нибудь из Анны Герман и её же голосом!
«А война… Ну, что война? Так заведено» – поёт на близкую тему «Аукцыон». Как вы относитесь к творчеству этой группы и сайд-проектов Леонида Фёдорова?
С завистью. Его так много, я так не могу-у.
Александр В. ВОЛКОВ
Фото — Михаил Грушин (концерты «Вежливого отказа» 2016-2017 гг.).
