Карл Грум (Threshold): В ногу с прогрессом

Со времен выхода предыдущего альбома британских прог-рокеров Threshold прошло пять лет. По меркам прогрессива – не так уж и много, но группа за эти годы пережила много драматических событий.

Сперва, хлопнув дверью, ушел вокалист Эндрю Макдермотт, записавший с командой ее лучшие альбомы. Threshold быстро нашли ему замену, просто позвав одного из предшественников, маститого Дэмиана Уилсона. Однако творческий процесс вышел из налаженной колеи… А затем стало известно о безвременной смерти Эндрю, с которым Threshold так и не успели помириться, зато посвятили его памяти одну из вещей с нового альбома. Есть ли будущее у Threshold без голоса Макдермотта, удастся ли команде встать вровень со своей же классикой, покажет ее новый альбом «March Of Progress». Его выход и стал поводом для беседы с одним из лидеров и композиторов группы, гитаристом Карлом Грумом.

Предыдущий диск Threshold, «Dead Reckoning», вышел пять лет назад. Чем ты занимался с тех пор?
Я – продюсер. В первую очередь работаю с командами, играющими прог- и пауэр-метал. Так, я много сотрудничал с популярной группой Dragonforce, сводил альбом Yes «In The Present – Live From Lyon». Довелось работать и с более экзотическими исполнителями. Например, с иранской группой Kooch. Они используют четвертитоновые лады, благодаря чему их музыка приобретает дополнительную выразительность. К тому же иранцы привезли с собой необычные акустические инструменты…
После выхода «Dead Reckoning» Threshold много гастролировали: наше последнее турне было самым продолжительным. Группа жила активной жизнью – мы планировали новые даты концертов, вели переговоры с организаторами фестивалей… И вдруг поняли, что давно уже не записывали ничего нового!
Когда началась работа над «March Of Progress»?
Первую песню, «Colophon», Ричард написал еще в 2009 году. Но работа началась гораздо позже, в декабре 2010-го. И поскольку мы не были в студии лет пять, процесс шел долго и занял целых полгода.
Что означает название нового альбома? Если я правильно понимаю, речь идет не о подлинном прогрессе, а о его ощущении, часто ложном…
Почти. Мы искали название, которое отражало бы темы песен. Главная из них – тема жизненного цикла. Человек ставит себе цель, прикладывает усилия, добивается результата, но затем начинает «почивать на лаврах» и теряет всё, чего достиг. Мы попытались передать чувства человека, который осознает крах своих жизненных целей.
Композиция «Return Of The Thought Police» продолжает тему, затронутую на «Subsurface»: свободы мысли не существует. СМИ предлагают нам ограниченное количество схем мышления, определенный набор установок. Многие, не задумываясь, им следуют.
Понравилась ли группе в этот раз обложка? Помнится, раньше вы часто были недовольны оформлением.
В этот раз нас всё устраивает. (Смеется.) Мы уже сотрудничали с художником, который рисовал обложку для «March Of Progress». У него хорошо получается визуально отразить то, о чём рассказывает наша музыка. Ума не приложу, как! Конечно, мы послали ему тексты песен, расписали основные темы, затронутые в альбоме. Но он не слишком общительный человек. Нам ни разу не удалось поговорить по телефону, да и на письма он отвечает редко. Но в обоих случаях ему удалось правильно ухватить настроение альбомов. Например, «Dead Reckoning» – холодная пластинка, как в отношении музыки, так и текстов. В этот раз мы хотели получить более теплый образ, и он справился.
Продолжает ли «March Of Progress» стилистику предыдущего альбома?
Я никогда не делаю выбор заранее. Всё происходит во время сочинения и записи музыки. А песни мы всегда пишем новые, не храним архивы на черный день. Если говорить о звучании, в чём-то оно, безусловно, напоминает предыдущий альбом. Но песни на «Dead Reckoning» были попроще, а теперь мы оставили все сложные партии на месте, и музыка стала ближе к прог-металу. Но самое главное изменение – приход «нового старого» вокалиста.
С Дэмианом Уилсоном вы звучите мягче.
Теперь его голос уже не настолько мягкий, как когда мы начинали. Но тогда и группа звучала иначе. Но благодаря Уилсону наша музыка действительно становится еще мелодичнее.
В старых интервью, после того как Дэмиан покинул Threshold, и Ричард, и ты не называли его иначе как ненадежным. Как сейчас проходит ваше сотрудничество?
Не скрою, когда Дэмиан вернулся, мы не могли не волноваться. Но он нас выручил в очень сложной ситуации. За несколько дней до первого выступления в поддержку «Dead Reckoning» нам пришлось искать нового вокалиста. Тогда мы рассчитывали дать только два концерта. Но оказалось, что Уилсон за эти годы сильно изменился. Певцом-то он всегда был потрясающим, но во времена нашего первого турне, в 1997 году, у него не было сценической уверенности. И главная проблема, которая помешала нам нормально работать тогда – личные обстоятельства. У Дэмиана была молодая семья, он волновался за нее, поэтому не мог позволить себе надолго уезжать.
С тех пор у Дэмиана появилось больше свободного времени, он поднабрался опыта как певец и как фронтмен, и стал по-настоящему наслаждаться концертами. С момента его возвращения прошло уже лет пять, мы узнали его гораздо лучше, и могу сказать, что мы как группа себя очень комфортно чувствуем. Сейчас у Threshold отличный состав!
Дэмиану сложно исполнять партии, написанные для Эндрю Макдермотта?
Совсем нет. Диапазон позволяет. Зато ему трудно петь партии, написанные для Глина Моргана (вокалист Threshold на втором альбоме «Psychedelicatessen», — прим. авт.). Нас самих удивило, как быстро Дэмиан выучил незнакомый материал.
Ваш предыдущий вокалист Мак, он же Эндрю Макдермотт, скончался год назад… Недавно вы опубликовали отрывок концертной записи с ним.
Мы нашли хорошую запись «Mission Profile», сделанную в Швейцарии во время нашего последнего тура с Маком. Мы решили опубликовать ее 3 августа – именно в этот день год назад Эндрю скончался. Тогда многие просили нас высказаться, но время было неподходящее. Теперь мы хотим, чтобы люди знали: мы помним Мака, нам его не хватает.
Мы были друзьями, гостили друг у друга, отлично проводили время.
Меня шокировал его уход из группы. Мак ничего нам не сказал, никак не объяснил свой поступок! Тогда я был разочарован и обижен. Впоследствии я примирился с расставанием. Мне было достаточно знать, что пусть Эндрю и не поёт в Treshold, но он жив и здоров. А теперь его нет, и это время уже не вернуть.
Вы не общались после того, как он ушел?
Нет. И это больше всего меня и огорчало. Он позвонил за пару дней до первых концертов, сказал, что не будет выступать, и на этом всё. Не брал трубку, не отвечал на письма… Даже его девушка не знала, где он! Мы так и не поняли, почему Мак ушел. Я знаю, что он умер от почечной недостаточности. Возможно, он пытался побороть внутренних демонов и никто не смог ему помочь.
Вы посвятили Маку песню «Coda» на последнем альбоме.
Ее написал наш новый гитарист Пит Мортен. Интересно, что лично с Эндрю он знаком не был.
Вы познакомились с Питом, когда он записывал на твоей студии свой сольный альбом. А как он присоединился к Threshold?
Частые смены состава научили нас главному принципу «работы с кадрами»: надо искать не музыканта, а человека. Не того, кто лучше всех играет, а того, с кем нам нравится проводить время вместе. Так был принял в группу басист Стив Андерсон, и так – Пит Мортен. Когда ушел его предшественник, Ник Мидсон, я даже не помнил, как играет Пит, но пригласил его, надеясь, что он как-нибудь справится. (Смеется.) Просто мне помнилось, что было очень приятно работать с ним в студии.
Кстати, помимо «Coda», Пит написал композицию «Divinity» (бонус-трек на «March Of Progress»). В ней он рассказывает, как присоединился к Threshold.
Одно из отличий нового альбома от двух предыдущих – в том, что кроме тебя и Ричарда, начали сочинять и другие музыканты…
Нам с Ричардом привычнее и удобнее, когда сочиняем только мы. Чем меньше авторов, тем более целостным получается произведение, можно задать общую тему текстов, контролировать ее развитие от песни к песне. Как продюсер альбома, я могу поддерживать должную динамику на всём его протяжении. Словом, такой подход дает дополнительную гибкость.
Но в этот раз мы решили разнообразить творческий процесс: все, кто хотел поучаствовать в создании альбома, получили такую возможность. Я уже рассказывал про Пита. Кроме того, Дэмиан впервые написал песню для Threshold. Даже Стив внес свой вклад, сочинив вместе с Ричардом «The Hours».
Начало турне в поддержку «March Of Progress» было отложено. Гастроли состоятся?
Конечно! Когда началась запись нового альбома, мы не думали, что его подготовка займет столько времени. Образовалась пауза, и некоторые участники группы занялись другими проектами. Например, Дэмиан – участник Maiden United, акустического трибьюта Iron Maiden. В ноябре-декабре у них турне. А в октябре занят наш ударник. Поэтому мы решили перенести тур на начало следующего года. Зато осенью мы с Ричардом начнем сочинять песни для следующего альбома Threshold. В этот раз таких больших перерывов между релизами не будет.
Есть ли шанс, что вы приедете в Россию?
Нам однажды предложили выступить, но, к сожалению, ничего не получилось. Кажется, самой близкой к России точкой, где мы играли, пока что является Белград.
Сейчас в Британии гораздо больше команд, играющих прог-метал, чем когда вы начинали. Тебе кто-нибудь из них нравится?
Возможно, это покажется странным, но я не люблю прог-метал. Сейчас его много кто играет, и сформировалась своего рода традиционное прог-металлическое звучание, которое мне не нравится. У Threshold всегда были другие задачи. С одной стороны, нам нравился метал, с другой – прог-рок образца Genesis и Rush. Эти два течения мы и попытались совместить. В те времена это было редкостью. Наверно, Queensryche с их концептуальными альбомами были единственной группой, работавшей в схожей стилистике. Нас от них отличало особое британское звучание. Не знаю, что с нами было бы, начни мы свою музыкальную карьеру сейчас. А тогда это решение было правильным – нас быстро заметили.
Раз тебе не нравится прог-метал, какую музыку ты любишь, что слушаешь сейчас?
На данный момент мне нравится My Dying Bride. Есть тут у нас такая группа. (Смеется.) А еще Майк Олдфилд периода «The Songs Of Distant Earth» и «The Millennium Bell». В целом, главное, что должно быть в музыке, это эмоции и глубина – то, что затягивает, в чём можно раствориться.
Несколько лет назад вы перешли с Inside Out на Nuclear Blast. Как развивается ваше сотрудничество?
С независимыми и маленькими лейблами у нас отношения складывались очень сложно. А о Nuclear Blast я могу сказать только хорошее. Наш контракт заканчивался, и мы думали, что делать дальше. В этот момент мне позвонил представитель NB. Впервые лейбл связался с нами сам. Мы сразу согласились. С тех пор Nuclear Blast нас всегда поддерживали. Они всё делают вовремя, даже платят. (Смеется.) Вначале я беспокоился, думая, что Threshold выпадает из ряда тех групп, которые выпускаются на этом лейбле. В основном клиенты Nuclear Blast играют в разных поджанрах тяжелой музыки. Но для нас всё сложилось очень хорошо.
Ты активно общаешься с поклонниками на официальном форуме Threshold. Почему именно форум, а не популярные сейчас социальные сети?
Все началось недавно. В принципе особой активности на форуме давно не было, люди перебираются в социальные сети. А мне не нравятся Facebook и Twitter, они слишком агрессивные, они вторгаются в личную жизнь. Я не могу ими пользоваться, поэтому решил оживить форум. Мне нравится говорить с людьми и читать, что они думают. И, поверь, они более чем охотно делятся своими соображениями. (Смеется.)
Некоторые из них очень настойчивы. Например, пытаются убедить тебя перезаписать «Clone» с Дэмианом.
(Смеется.) Есть такие. Я эту парочку хорошо знаю. Одного из них даже встречал. Он из Индии, но теперь живет в Лондоне. Второй – итальянец. Что интересно, ни тот, ни другой никогда не приходят на концерты! У одного маленькие дети, про второго не знаю, какие там причины… Парадокс, они убеждают меня организовывать больше концертов, но сами на них не появляются.
Они тебя не раздражают?..
Абсолютно нет. Я получаю от общения с ними удовольствие! Единственное, что я пытаюсь донести до наших поклонников, мы – группа, которая смотрит в будущее, а не прошлое. Вот когда дело дойдет до выхода на пенсию… Тогда, возможно, мы обратимся к нашему большому архиву. А пока что рано!