Алексей Булгаков («Легион»): Музыкант и Легион

Ветераны московского хэви «Легион», в отличие от «арийской семейки», далеко не обласканы вниманием прессы. А ведь у вокалиста Алексея Булгакова и его команды – не менее плодотворная, долгая и интересная карьера, идущая аж с 1981 года!

2013-й год музыканты отметили свежим релизом, EP «Новые грани». Кроме того, недавно группа записала песню для нового альбома Маргариты Пушкиной «Династия посвященных», а вокалист Алексей Булгаков вместе с одним из экс-гитаристов «Легиона» Алексеем Чернышевым записал диск «Океан фантазий»… Словом, поводов для интервью накопилось более чем достаточно.
Мы решили воспользоваться моментом и поговорить о новой работе, поворошить былое-старое, ну и, как это обычно бывает, поболтать о всяком прочем… Встретились мы перед концертом, посвященным Международному женскому дню, в гримерке небольшого, но вполне уютного клуба «Little Rock». Пока остальные «легионеры» были на саундчеке, разговор шел преимущественно с Алексеем Булгаковым, затем подключился гитарист Владимир Лицов.

Алексей, начну издалека. Ты стоишь у руля команды (шутка ли?) тридцать лет. Как говорится, столько не живут… Не понаслышке знаешь, что такое стадионная слава, гастрольная жизнь на колесах. Кто в твоем понимании – музыкант, и каково это – быть Музыкантом с большой буквы?
А.Б.: Музыкант – это по смыслу жизни музыкант. С корнями, как говорится. Тот, кто не смотрит ни на конъюнктуру, ни на какие-то другие обстоятельства. Я так понимаю, мое предназначение в этой жизни – заниматься музыкой, и я четко следую этому, невзирая ни на что. У меня в голове постоянно происходят творческие процессы, появляются идеи, которые хочется воплотить в жизнь.
И как у тебя происходят эти творческие процессы? Откуда берутся идеи?
А.Б.: Говорят, что музыка приходит свыше… Я не пишу песни специально, не сажусь с гитарой, не вымучиваю, пытаясь что-то родить… Сначала появляется нечто в голове. Изначально это куплет или куплет-припев, потом уже какие-то формы вырисовываются… Это нечто хочется «пощупать» на гитаре – попробовать, посмотреть, показать ребятам: «Послушайте, как клёво выходит!» Делишься с парнями, они подхватывают, и получается песня! И это само собой выходит. Это естественный процесс, не надуманный.
Начнем из близкого «далёка». Расскажи о вашем проекте с Алексеем Чернышевым.
А.Б.: Альбом «Океан фантазий» записан, отмастерен, готова обложка и, думаю, он уже сдан в производство. Будет он двойным: на первом диске заново переписанные песни, на втором – ремастированные записи 80-х годов и демо-варианты вещей с изначальными текстами. Кому-то большинство песен уже известны, кому-то еще предстоит их услышать. Будут и приятные неожиданности – такие треки, как «Венчание» и «Океан». Будет много баллад, две инструментальные композиции. Переписаны «Безумие», «Верный Солнцу» и «Каменный лес». Есть и песни, которые пока никто не слышал. Наверно, это кульминация нашего творческого пути с Лехой Чернышевым. На мой взгляд, альбом хороший получился. На нём качественный звук, всё клёво сыграно, аранжировано. В общем, это будет отличный подарок всем любителям настоящего хэви-метала.
Ранее вы работали с лейблом «CD-Maximum», проект с Чернышевым вышел на Metalism Records, а новую работу «Легиона» вы издали своими силами. Чем это обусловлено?
А.Б.: Не в обиду «CD-Maximum» и их руководителю Юрию Богданову: в последнее время он всё время говорил, как у них всё плохо продается. Мы подумали, раз всё так плохо, то мы и сами можем издать… Сделать тысячу экземпляров и продать их на концертах – это нам по силам. А альбом по любому появится в интернете. Презентация прошла – пять человек купили, на следующий день все, кому не лень, критикуют, хвалят или еще чего… Поэтому никакого смысла связываться с лейблами сейчас нет. Они и раньше ничего нам не предлагали, кроме как просто выпуститься. Затраты на альбом, его запись, оформление обложки они не компенсировали. А стоило это во все времена прилично. Чем «CD-Maximum» нам помог: в 2005 году, когда случилось массивное переиздание наших альбомов, они давали рекламу, у них был PR-агент, делались рассылки в газеты, журналы, были специальные программы на радио. Но сейчас всё это «сдулось» и ушло в Интернет.
И дистрибьюцией нового альбома вы полностью занимаетесь сами?
А.Б.: Ну да, продаем только на концертах! Сейчас рок не в особом фаворе. Я считаю, что виной тому экономические причины. Отсутствие шоу-бизнеса, отсутствие медийности, что ли?.. Допустим, если сравнивать нас с коллегами из Европы – там существуют фирмы грамзаписи, существует менеджмент, телеканалы, радиостанции, которые эту музыку рекламируют и пропагандируют. Сейчас эта составляющая поддержки артистов в России исчезла.
Получается, основной способ выжить – активно давать концерты…
А.Б.: Концерты тоже добавляют «головняков». Раньше мы клеили афиши по улицам и стикеры в метро. У нас были люди, которые раздавали флаеры. Сейчас больше афиши клеить нельзя. Только госрасклейка, которая стоит непомерных денег. Стикеры в метро попробуй наклей – штраф гарантирован. Раздавать флаеры – где? Раньше завозишь их пачку в рок-магазины, куда народ шел покупать компакт-диски. Но рынок этот в последнее время катастрофически провалился. Диски не покупают, вся музыка в Интернете. В итоге с рекламой своего творчества у нас проблемы. А интернет-рынок для нас новый. Мы пытаемся, ищем пути, как «завязаться» с новыми для нас веяниями, но не очень-то получается. Кто-то, может, и разрулил эту фишку, а мы ещё в начале пути.
А нет желания сделать мультимедийное приложение?
А.Б.: Наверно, нет. Последние три года всё, что бы мы ни делали, тут же попадает в интернет. И с новым диском мы были готовы к этому. Издание делали для презентации, не парились, сделали простую обложку – да и ее полиграфисты подпортили… Да и вообще это должен был быть только интернет-сингл. Но мы решили всё-таки сделать еще и такой фетиш – для тех, кто любит музыку, образно выражаясь, в руках подержать.
В наши дни многие музыканты, как и в восьмидесятые, стали делать альбомы, звучащие 35-40 минут. «Новые грани» – это полноценный альбом или EP?
А.Б.: Конечно, это EP. Пять композиций, не связанных никакой концепцией. «Мифы древности» или «Пророчество» изначально задумывались как альбомы, объединенные общей темой, а здесь получился просто набор песен. Разных по тональностям, по настроению… Это интернет-сингл, вполне соответствующий своей эпохе. Вряд ли кто скачает его полностью. Надергают в плейлист пару-тройку треков, а будь там какая концепция – ее всё равно заметят единицы. Сейчас, к сожалению, такая система.
Какие новые грани вы открыли для себя в процессе работы над этим альбомом?
А.Б.: У нас как всегда – задумок много, а средств для их воплощения не хватает. Если, к примеру, вслушаться в заглавную песню – в конце там скрипка слышится… Слава Богу, что хоть так получилось. Задумывалось более грандиозное нечто. Мы нашли скрипача с электроскрипкой и подумали, что он нам сделает этакий квартетик симфонический – сыграет наложениями несколько партий. А получилось всё гораздо… В общем, что вышло – то вышло. С этим человеком мы ни о чём не смогли договориться и ничего не добились…
(Тут в разговор вступил гитарист Владимир Лицов.)
Владимир Лицов: Мне кажется, что это уже не просто хэви-метал получился, а нечто большее. Послушайте «Золотой цеппелин», «Новые грани» те же – это и есть новые грани нашего творчества. Это тяжелый рок, но не просто хэви-метал. У нас были эксперименты, аранжировочные находки, с электроникой мы немножко потараканили. Мы аккуратно попытались ее ввести, не захламляя привычного саунда. Во вступлении к «Морю любви» слышны электронные барабашки, где-то подмешан ряд синтезированных звуков.
В «Новых гранях» есть прекрасная композиция «За рекой». Образ реки уже встречался в альбоме «Дай мне имя». Там была песня «Течение», явно вдохновлённая рассказом Роберта Янга. Они перекликаются?
А.Б.: На мой взгляд, это иллюзия. Если кто увидел, что они перекликаются – то пусть! Это хорошо (смеётся). Но если серьёзно – «За рекой» чистой воды лирика, гармонически и по тексту баллада, а вот «Течение» – наиболее сложная по глубине.
Недавно вы записали вещь «Голос» на стихи Маргариты Пушкиной. Однако в «Новые грани» она не вошла – почему?
А.Б.: «Голос» – изначально идея Маргариты Пушкиной. Она мне позвонила и сказала: «Я делаю «Династию Посвященных III», у меня есть уже готовый текст, посвященный Ронни Джеймсу Дио. Не мог бы ты написать музыку»? А у меня тоже была подобная идея – написать песню про Дио с цитатами из его композиций. Я с удовольствием согласился, принес текст ребятам, показал, они подхватили – получилось. Но изначально эта песня для «Династии Посвященных». Никак мы ее в альбом вместить не могли, потому что она для Риты. Был такой уговор. Мы ее разместили на своем сайте… Хотя в альбом – хотели. Но Маргарита попросила понять ее правильно и сказала, что вещь задумана к изданию только в рамках ее проекта.
Ни для кого не секрет, что Дио оказал на тебя колоссальное влияние. Какие чувства ты испытывал во время создания «Голоса»?
А.Б.: Какая-то магия произошла… Ведь у нас сначала бывает музыка, а тут предстояло сочинить ее на уже готовый текст. А это на удивление сложно. Тем более что текста много получилось – ладно бы было четыре строчки, потом еще четыре строчки, за ними припев и так далее. А здесь и по размерам текст отличается, и… Такое же ощущение, как было с «Птицей» (песня из альбома «Стихия Огня», – прим. авт.), которую я придумал по дороге на репетицию. Прихожу, беру гитару и показываю. Специально дома я ее не готовил.
Обычно песня рождается как? Сначала куплет или припев, потом еще что-то, а проходит месяц-два – и проигрыш появляется. И так постепенно она из кусков и складывается. А бывает, редко правда, что – раз! и сразу, минут за десять. И вот, когда Рита внесла идею, я почитал текст, взял гитару… Куплет, припев. Представил, как бы спел Дио на моем месте. Мне показалось, что эта песня должна быть маленьким спектаклем. Не хитом, который бы запоминался на раз, а историей, в которой надо отобразить все нюансы и манеру голоса Дио. Хотя бы не тембром передать, а манерой. Прямо от вступления и до завершения, в котором символично звучит тема «Rainbow In The Dark». Я даже представляю, что песня о радуге в темноте летит в облака. В общем, можно сказать, что сам Дио мистически присутствовал при этом.
Позвольте перевести тему бонусов в другое русло. В первом издании «Стихии огня» присутствовал кавер «Enter Sandman». В издании «CD-Максимума» его не оказалось. С чем это связано?
А.Б.: Наверняка это связано с авторскими правами. Моё мнение на это счёт такое: захотел исполнить кавер – зачем у кого-то просить разрешения? Я читал интервью с Red Hot Chili Peppers. Им корреспондент задаёт вопрос, слышали ли они кавер на свою песню? Они отвечают что-то типа: «Ну да, краем уха». – «Ну и как, понравилось»? – «Нормально, сойдёт»! А кавер сделал кто-то из попсовиков. Ну то есть самих авторов это вряд ли заботит. Тот же Эрик Адамс из Manowar говорит, что обожает, когда кто-нибудь кавера на их песни делает. Он целую коллекцию собрал. А Ларс Ульрих из Metallica, говорят, это отслеживает и рубит.
С «Enter Sandman» была интересная история. Мы, когда её записали, начали узнавать, что надо для того, чтобы песня вошла в официальное издание. Нам сказали, что надо идти в РАО и просить разрешения. Мы спросили о том, каким может быть дальнейшее развитие сценария. Нам рассказали, что там примерно так: приходим, сидит старичок, которому мы излагаем суть нашего визита. Говорим, что хотим исполнить «Enter Sandman» и надо сделать запрос в США Ларсу Ульриху. «Две тысячи долларов, и исполняйте на здоровье» – будет ответ. Скорей всего, он это как взятку в карман кладёт и ни с кем вообще не связывается. Ну и в итоге мы её бонусом издали к «У окна». Первое издание в 2000 году было самопальным. А когда уже он переиздавался в 2005-м, там уже действительно – были другие бонусы. То, что мы записали с духовым оркестром: «Проводы», «Моя Россия» и «Победа».
На концертах «Легиона» композиции из альбома «Дай мне имя» звучат редко…
А.Б.: Вообще не звучат уже давно.
Странно, а почему? Материал ведь очень глубокий.
А.Б.: Этот альбом совершенно другой, песни из него по стилистике не совсем вписываются в сегодняшний концертный сет-лист «Легиона». В нём много арт-рока, прогрессива. Он непростой для восприятия. Концертные версии этих вещей делать сложно. Мы пробовали сыграть «Еретика», но как-то не пошло.
На том альбоме мы со Славиком Молчановым (тогдашним гитаристом «Легиона», ныне – «Кипелов», – прим. ред.) много экспериментировали. Жили в одном районе, часто встречались, в гости друг к другу ходили, созванивались и обсуждали разные идеи. Послушал Dream Theater, меня что-то вдохновило. А что, если в «Ночи Диониса» сделать так-то или так… На следующий день он звонит: «Я придумал»! Вот у Молчанова с этим гениально было – проходят сутки, и он приносит на репетицию практически готовую вещь. Ее тут же подхватывают басист, барабанщик (тогда Дмитрий Кривенков играл). Было легко и свободно работать.
В «Легионе» сменилось несколько гитаристов. Можно вкратце рассказать, как и с кем из них работалось и работается?
А.Б.: Со Славиком очень прикольно, легко и свободно работалось. Он падок на новые идеи был. В те годы в Европе царствовал прогрессив. Mekong Delta, Fates Warning как раз и записали лучшие альбомы в конце 80-х – первой половине 90-х. Потом Psychotic Waltz, Sieges Even… мы на них здорово подсели. И соответственно, кульминацией получился альбом «Дай мне имя». На мой взгляд, этот материал – не для концертного исполнения. Всё-таки его слушать надо. Не потому, что его сложно сыграть или петь. Наоборот – там всё в квартете звучит и можно в гитару, бас и барабаны всё озвучить, кроме «Еретика». Но концерт же должен качать, должен быть драйв, а здесь лучше погружаться, расслушивать все эти сложные сбивки, синкопы… Но вообще мы его играли. И были эстеты, приходили, слушали. Хотя не все до конца понимали, что это такое, да еще не дай Бог звук плохой – тогда вообще каша получалась. Очень трудно вырулить звук для такой музыки. Потом был Андрюха Голованов, с которым мы работали над «Пророчеством». «У окна», сингл «Игра» мы с ним записывали. И с Вовкой вот сейчас…
Ты как-то сразу на Володю перескочил, ничего не сказав о Сергее Бокареве. Каким он остался в памяти «Легиона»?
А.Б.: Он в общении абсолютно легкий человек был… Да! – он постоянно опаздывал на репетиции. Репетиция начинается в семь, а он мог прийти в полдевятого, в девять. Сергей занимался гитарным бизнесом и частенько из-за этого задерживался. Раз опоздал, два, три… Я с ним на повышенных тонах: «Чего опаздываешь? У нас репетиции впустую проходят…» А он: «Ну, я больше не буду». Никогда он не конфликтовал.
И альбом «Стихия огня», который мы с ним записали, получился очень хорошим. Знаковым в дискографии группы. Может, потому, что он был отчасти спонтанным… В основном мы сидели без Сереги Бокарева и думали, а он потом приходил и в готовых песнях делал свои партии. Точнее, подхватывал. Но есть на альбоме и замечательный инструментал «Рассвет» целиком серегиного авторства. Его уж он и придумал, и сыграл от и до. А в остальном ему Саша Орлов что-то на клавишных наигрывал и объяснял. В целом же Сергей был замыкающим звеном в коллективе, и в разработке идей участия почти не принимал.
Все гитаристы в «Легионе» разные. Вот Вовику нужно время, чтобы что-то родить. Грузишь его какой-нибудь музыкальной идеей, дня через три спрашиваю: есть чего? «Ну вот, я придумал», – так осторожно… Все гитаристы интересные по-своему, в нюансах, о которых можно говорить бесконечно долго. (Улыбается.)
В концертах часто и много звучат песни из «Стихии огня». Володя, каково тебе играть их и какое влияние они на тебя оказали?
В.Л.: Когда снимаешь пьесу – знакомишься с образом мышления Молчанова, Голованова, Бокарева. Частички энергетики каждого поневоле пришлось перенять. Как Горец, помнишь? Голову отрубил – энергию впитал.
Как протекает сотрудничество с Евгением Миканбой? В «Невидимом воине» не было ни одной песни с его текстами, а на «Новых гранях» он снова появился…
А.Б.: У нас получается так: какое-то время мы общаемся, потом не общаемся, потом опять общаемся. Знакомы мы с 1995 года. И «Дай мне имя» – альбом целиком с его стихами. Он приходил на репетиции, слушал музыку и писал тексты. В процессе был. Потом на какое-то время пропал, а потом – всплыл, когда мы делали «Мифы древности». На репетициях делился какими-то идеями, читал стихи. Началось с того, что у него были готовые тексты. Те же «Сердце кентавра» и «Месть Посейдона». И на них случилась музыка! Он слушал, как это звучит, что-то исправлял… А с миньоном вышло так – мы спонтанно позвонили, сказали, что нужна его помощь. Не клеилось у нас с текстами. Он нарисовался, написал «Золотой цеппелин» и «Море любви».
В.Л.: С «Морем любви» вообще у нас долгое время засада была…
На обложке автором лирики «Моря любви» значится также барабанщик Петр Малиновский…
В.Л..: Да, идея была Пети, а до финальной версии текст доводил Миканба. И позвонили мы ему случайно. Я просто ошибся. У меня в телефоне рядом номера Миши, которому я собирался звонить, и Миканбы. То есть случайность оказалась знаковой и роково’й.
А.Б.: (Улыбаясь.) Ну да, раз позвонил – надо разговаривать!
В.Л.: Я, естественно: «О! Женя? Ты, что ли»?.. Ну и слово за слово, как говорится. Поделился тем, что с текстом как-то не выходит. Он приехал, послушал, и спас положение. Текст был гораздо слабее. Вот и сейчас он помогает нам с новыми песнями.
Мне даже страшновато задавать этот глупый вопрос – грядет новый альбом?
А.Б.: Мысли-то есть и даже песни есть, но вот опять же – удастся ли нам это записать? Найдём ли мы на запись денег? Это сейчас основная проблема. Потом – где выпускаться? В Интернет выкладывать? В общем, сплошные знаки вопроса по этому поводу. Если выкладывать в сеть – значит надо как-то рекламировать. Рассылки какие-то делать… С этим, к сожалению, проблематично.
Наш журнал читают и музыканты, в том числе вокалисты. Алексей, как тебе удается поддерживать голос в форме? Поделишься профессиональным секретом?
А.Б.: Я не курю, и считаю это главным! Никотин худшим образом влияет на дыхательный тракт и связки. Это – прежде всего. Потом – много хожу, бегаю, чтобы дыхалку в форме поддерживать. Один-два раза в неделю у нас репетиции. Если реже – труднее входить в форму. В принципе – надо репетировать. На репетициях надо четче пропевать вокальные линии. Особо усердствовать не стоит, главное – греть голос, держать его в форме. Ну, а на концертах – кульминация. Здесь надо выкладываться.
Вообще, конечно, всё зависит от природных данных. Если они есть – их можно развить. Главное – слушать голос, желательно заниматься с преподавателем. Хотя бы первое время, чтобы отработать технику дыхания, от которого зависит и звукоизвлечение. Сам голос поставить. При этом неважно – академический это педагог или эстрадный. Но – недолго! Потом лучше до всего доходить самому.