Green Dolphin Street: Blues en Vogue

Казалось бы, блюз-роком в наше время никого не удивишь, но группе Green Dolphin Street из города Коврова Владимирской области удалось сказать в этом жанре свое слово. И пусть команда только начинает свою карьеру, она уже достойна пристального внимания со стороны любителей со вкусом и тактом сделанной музыки.

Об истории создания коллектива, а также буднях рок-группы в провинции и планах на будущее мы беседуем с очаровательной солисткой Green Dolphin Street Миланой Гульчук.

Милана, расскажи, как сложился ваш коллектив?
Вместе мы играем с 2011 года. У истоков группы стоял гитарист Павел Волознёв, сменилось несколько составов, а нынешний образовался так: басист Михаил Смирнов брал уроки игры на гитаре у Павла, который, наверное, выучил играть процентов 80 всех ковровских гитаристов. А барабанщик Антон Филимонов делал татуировки у Михаила. Так они и познакомились и решили поиграть вместе. Отыграли полгода и поняли, что им не хватает вокала. Пробовали мужской — не пошло. Позвонили мне, я их устроила. Попросили писать тексты именно на английском, чтобы соответствовать стилистике.
Что касается меня, то я восемь лет отучилась в музыкальной школе, одновременно занималась эстрадным вокалом и академическим. Играла в двух ковровских командах: «Пятый Ром» и «ЖестОка». Потом уехала учиться в Москву, поступила в Российский государственный гуманитарный университет на факультет истории искусства, специализация «Музыкально-певческая культура». Приходилось по шесть часов в неделю петь в хоре, так что рок-н-ролл я забросила. Потом вернулась в Ковров рожать ребенка, и когда появилось свободное время, смогла заниматься музыкой опять. Затянуло так, что не хочу возвращаться в Москву, хотя там у меня до сих пор, пока не закончится декрет, «висит» рабочее место в журнале «Vogue» — должность редактора отдела красоты и здоровья.
У вас необычное название. Это просто красивая вывеска, или осмысленная аллюзия на творчество Майлза Дэвиса?
Про Майлза Дэвиса — это вопрос к гитаристу. Наверное, да, он это сделал сознательно, так как вообще фанатеет от классического джаза и блюза, хотя сейчас не так много использует блюзовых тем. Мы стараемся его от них уводить, а то Павел может бесконечно на них спекулировать (смеется).
У вас на странице «Вконтакте» выложено девять готовых песен, нет ли желания оформить все это в альбом?
На самом деле есть еще четыре или пять вещей, просто они не записаны. У нас готова программа на час с небольшим. А не записываем мы альбом потому, что в Коврове это бессмысленно, а куда-то ехать и работать над диском пока нет времени. Есть только демо, чтобы рассылать организаторам концертов. Если говорить о названии программы (а может, и названии будущего альбома), то я колеблюсь между двумя словами – «Confessions» и «Camouflage». Идея в том, что, используя английский язык, я могу позволить себе быть очень откровенной и с чувством петь то, что на русском вряд ли осмелилась бы. То есть это такая исповедь на английском. Кому интересно, можно зайти на нашу страничку «Вконтакте» и почитать тексты.

Каких художественных принципов вы придерживаетесь в своем творчестве?
Вопрос сложный… У нас проблемы с формулировкой единого принципа. По большому счету, каждый играет то, что хочет, и мы вовсю стараемся отыскать компромисс. Нам надо было назваться «Лебедь, рак и щука» (смеется). Мы постоянно что-то ищем и каждая композиция — новый этап наших межличностных отношений. Сейчас стараемся уйти в сторону упрощения композиций и более «прозрачного» звука (по многочисленным пожеланиям наших слушателей). И я хочу внедрить русский язык. Я вижу по зрителям, что они почти ничего не понимают. Теряется очень большая доля эмоциональной близости. Хотя на русском писать намного сложнее. Любая банальность и фальшь тут же вылезает. А этого нельзя допускать. Я всегда за «тру»!
Поклонники Green Dolphin Street — какие они?
Я была удивлена, что в нашей группе «Вконтакте» очень много молодых девчонок. Наверное, это судьба групп с женским вокалом. Хотя если брать среднестатистического нашего слушателя, каким я себе его представляю, — это мужчина 30-40 лет с хорошим музыкальным анамнезом (улыбается), а еще — понимающий английский язык. А идеальный концерт для меня — это камерный концертный зал с роялем, где люди сидят и слушают (а также выпивают и курят). Я не большой фанат толпы, танцующей перед сценой. Чего не скажешь о ребятах-музыкантах. Они считают, что народ должен танцевать и рубиться.
Как в группе происходит процесс сочинения песен?
У нас каждый сам пишет свои партии. Лидера как такового нет. Как любит повторять наш барабанщик, у нас демократия! Что касается меня, то первое время я просто накладывала свою партию и тексты на готовый материал, который был у ребят. Сейчас нередко приношу на репетицию уже готовые клавишные «риффы». А песни я сочиняю, наверное, для своих любимых людей. Каждая песня — это история наших взаимоотношений, подчас драматических, поэтому это для меня своеобразная психотерапия.
Ваша самая большая творческая музыкальная мечта?
Хотим иметь много свободного времени и денег, чтобы уехать в другой город и качественно записать альбом в профессиональной студии. Ну, там жить в отеле, по утрам в нем завтракать и на весь день уходить на запись. Еще хотим снять видео. Но мы люди все семейные, с детьми и работами, поэтому это пока мечта, а не реальный план. А так, конечно, — стадион Уэмбли, набитый под завязку (смеется). А из насущного и приземленного — выступить в Москве, но чтобы нам оплатили дорогу, надоело за свои деньги выступать…