Поклонникам симфонического металла вряд ли нужно представлять нидерландский секстет Epica. Коллектив, который собрал гитарист и вокалист Марк Янсен после ухода из группы After Forever, давно обогнал в популярности своих предшественников и фактически стал олицетворением всего лучшего, что может предложить стиль симфоник-метал.

В музыке Epica сливаются различные стилевые течения – симфоник-метал, экстремальный металл, прогрессив-метал, аллюзии на классическое наследие и неофолк. А с точки зрения концепции каждый альбом посвящён той или иной проблематике или идее, будь то открытия в квантовой физике, экуменизм, аллюзии на дзэн-буддизм в европейском его понимании или гипотеза голографического принципа. Основатель и идейный двигатель Epica Марк Янсен любит такие темы.
Начиная с дебюта «Phantom Agony» (2003) и до «The Holographic Principle» (2016) голландцы выпускали диски с завидной регулярностью – по одному за два-три года. Новая пауза оказалась чуть большей, но пять лет перерыва группа не потратила впустую. Были выпущены EP «The Solace System» (2017) и «Epica vs. Attack on Titan Songs» (2018). Также в октябре 2019 года после ремастеринга увидела свет юбилейная версия альбома «Design Your Universe» (2009). Годом позднее вышел сборник «The Quantum Enigma B-Sides» (2020), содержащий бонусные и акустические треки из различных изданий оригинального альбома «The Quantum Enigma» (2014). И вот, наконец, 26 февраля 2021 года издан новый студийный релиз Epica «Omega». Как он создавался и чему посвящён? Об этом расскажет сам Марк Янсен, с которым мы созвонились по Скайпу.

Добрый вечер, Марк! Рад, что представилась возможность пообщаться. Как известно из многих интервью, «Epica – это место во Вселенной, где можно найти ответы на все насущные вопросы». Хочу задать тебе несколько вопросов как архитектору этой Вселенной.
Хорошо.

Первый вопрос, что называется, по горячим следам – о грядущем совместном туре с Apocalyptica, который перенесли на начало 2022 года по понятным причинам. Чего ждать от этого тура?
Надеюсь, мы сможем выступить в 2022 году. Кто знает, как долго продлится эта ситуация с ковидом. Надеюсь, не слишком долго, потому что нам, музыкантам, очень сложно, когда нет возможности гастролировать. Это, так сказать, наша работа. К счастью, мы, Epica, хотя бы выживаем, не стоит за нас беспокоиться, у нас нет проблем, и мы можем ещё какое-то время продолжать в том же духе, а потом вернуться и снова давать шоу. Есть группы, которым сейчас тяжелее, их музыкантам надо искать другие работы, чтобы выжить. Так что я больше беспокоюсь за группы моих коллег.

Если вы вернётесь к гастролям в будущем году, есть ли возможность, что вы выступите в России, были ли предложения от наших концертных агентств?
Да-да, мы уже общались с организаторами, хотим приехать в Россию, но, повторюсь, надо посмотреть, как будет развиваться ситуация. Когда она станет лучше, мы сможем снова побывать в России.

Вместе с вами в этом совместном турне с Apocalyptica будет ещё одна группа, Wheel, которая играет прогрессив-метал. Вопрос такой – есть ли влияние прогрессив-метала на творчество Epica? Имею в виду в первую очередь Opeth, Dream Theater, Haken… Есть интервью, в которых музыканты Epica признаются в любви к Opeth!
Да, безусловно, Opeth на нас повлияли. Лично я большой их поклонник! И особенно мне у них нравятся прогрессивные влияния, чистый голос Микаэля, но и его гроул тоже. И мне немного жаль, что он отошёл от экстремального вокала на последних альбомах. Они мне тоже по душе, но особенно мне нравится баланс между его чистым голосом и гроулом. Так что я счастлив, что они всё ещё пользуются гроулом, когда играют старые песни.
И да, Dream Theater тоже на нас повлияли. В Epica всегда была прогрессивная сторона, пусть и не такая ярко выраженная, как у Opeth или Dream Theater, но она есть, в некоторых песнях прогрессива немного больше, в некоторых – чуть меньше, но он всегда был частью нашей жизни.

Теперь поговорим о вашем новом альбоме «Omega«. Почему вы выбрали именно такое название? Как известно, это последняя буква в греческом алфавите, и фанаты немного занервничали – не последняя ли это глава в творчестве группы?.. Или это отсылка к «альфе и омеге» как символам начала и конца всего сущего по Апокалипсису?
Забавно, что ты упомянул Апокалипсис. Многие люди думают, что Апокалипсис означает конец или большую катастрофу. Но он не похож на катастрофу – это скорее снятие пелены. Если вы достигли откровения, и у вас есть возможность заглянуть за пределы иллюзий – это тоже Апокалипсис. В песне «Omega» мы поём об Апокалипсисе не как о катастрофе, а как о разрушении иллюзий. А само слово «омега» отсылает к теории «точки Омега». Это идея французского священника (Пьера Тейяра де Шардена, – прим. авт.), в которой он говорит, что нам суждено стремиться к одной точке божественного единения. Мне эта идея очень понравилась. Мы начали с Большого взрыва, а в конце вернёмся к одной точке объединения… Это похоже на круг. И лично я считаю, что возможно, существуют миллионы Вселенных, и что мы просто живём в одной из них.

Теория струн?..
Да, теория струн. Если увеличить масштаб, можно обнаружить все виды струн энергии, столько измерений!.. Но даже теория струн, я думаю, не конечная истина. Будут теории, которые зайдут ещё дальше. Потому что наука всегда развивается, она идёт, копает всё глубже и глубже… Так, на «Голографическом принципе» (2016) мы решили обсудить идею того, что все мы живём в большой голограмме.

Или в экранах, как сейчас.
Да, все возможно… Лет 20 назад это могло всё ещё восприниматься как некая опасная теория, но сейчас всё больше учёных всерьёз обсуждают то, что мы можем жить в голограмме. Меня эта мысль не страшит, напротив, объясняет то, что мы не могли объяснить раньше. Так что я люблю погружаться в такие темы и писать о них. И когда фанаты увлечены ими, они могут начать своё собственное путешествие, чтобы узнать об этом больше.

И в продолжение темы вашего нового альбома… Марк, почему на обложке грядущего альбома «Omega» (2021) изображен анкх (коптский крест, или, другими словами, «ключ жизни»)? Можно ли его трактовать как путь к самопознанию в лабиринтах бытия, или это отсылка к Древнему Египту?
И то, и другое. Лично я очарован древнеегипетской мудростью. Мне всегда нравились настенные росписи со всеми этими фигурами с анкхом в руках. Они хотят осуществить переход после смерти, и анкх становится для них мостом. Но на обложке альбома изображен ещё и лабиринт как символ самопознания. Некоторые люди проводят жизнь, не исследуя этот лабиринт, они остаются в одном его углу. Другие хотят исследовать все уголки своего разума, чтобы узнать, кто они на самом деле. И я – один из таких людей. Я прохожу через хитросплетения лабиринта, исследую все углы и стараюсь достичь середины, истины, которая в конечном итоге находится внутри нас самих. И в этом суть лабиринта – мы рождены в нём и должны найти в нём свой путь. Или, если не хотим, просто принять жизнь как есть и остаться в одном его углу. Это тоже нормально. У каждого есть выбор – отправиться на поиски или остаться на месте.

Либо пробить стену лабиринта, чтобы выйти.
Можешь даже стену пробить. Можно делать всё, что хочешь!

У Epica уже был опыт обращения к древним культурам, например, культуре майя на «Consign to Oblivion» (2005). Не планируете ли вы обратиться к каким-то другим древним эпосам? Например, к карело-финскому поэтическому эпосу «Калевала», или, может, к древней японской церемониальной музыке гагаку…
Возможно всё, но сейчас мы ещё не знаем, о чём будем писать в следующем альбоме. Это всегда непредсказуемо. Обычно где-то за год до начала работы меня и Симону начинают интересовать какие-то новые темы, они и попадают в альбом. Но я ещё не знаю, что я буду изучать через три года. Наверняка в текстах песен мы затронем наследие ещё нескольких древних цивилизаций.

Один из недавних синглов называется «Abyss of Time – Countdown to Singularity». Марк, что значит понятие «сингулярность» в контексте этой композиции? Вы используете его в философском, математическом, астрофизическом смысле?
Cингулярность в самом общем представлении – это момент времени, когда искусственный интеллект возобладает над естественным, когда компьютеры окажутся умнее людей. И вопрос в том, когда это произойдёт. Люблю рассуждать о том, что тогда будет и какие возможны последствия. Это интересная концепция: одни боятся этого момента, считают его концом человечества, другие ждут его как начала чего-то нового, полагают, что мы сами сможем стать сверхчеловеческими существами. Я знаю, что Илон Маск работает сейчас над мозговыми имплантатами, а в дальнейшем хочет создать полуробота-получеловека.

И полететь на Марс, да?
Всё возможно. Мы даже можем сами стать некими богами, создающими новые Вселенные. Можно сойти с ума от этих мыслей…

В творчестве «Epica» большое место занимают циклы песен и такие многоуровневые композиции, как «Kingdom of Heaven«. В свою очередь, альбом «Omega» завершает «метафизическую трилогию», в которую входят «The Quantum Enigma» (2014) и «The Holographic Principle» (2016). Можно ли назвать охарактеризовать эту «альбомную триаду» как «сверхпрограммность» или макроцикл?
Я думаю, что во Вселенной всё движется по кругу и по спирали. Планеты кружатся по орбитам, времена года сменяют друг друга, Солнце всходит и заходит… Жизнь и смерть подобны одному большому кругу. Но я представляю его не просто как круг, а как спираль. Потому что, завершив цикл, вы обычно поднимаетесь на одно кольцо по спирали, чтобы не повторять то, что уже сделано. Думаю, цель и смысл жизни – завершить круг и перейти на следующий уровень, следующий виток спирали. Это бесконечное движение, которое будет продолжаться вечно. Именно поэтому я думаю, что есть что-то, сама суть нашего истинного «я», которая будет существовать вечно. Наше тело исчезнет, но тело – это просто инструмент, чтобы мы могли жить в этой странной, враждебной Вселенной. Оно нужно нам, как нужны руки, чтобы хватать, и ноги – чтобы ходить. Но наше тело – это не наша истинная суть. Есть то, что гораздо глубже. И многие тибетские монахи посвятили всю свою жизнь тому, чтобы достичь этого глубинного слоя. Но нам не нужно проводить всю жизнь в медитации, чтобы понять, что мы – больше чем просто организмы. Этой темы мы тоже касаемся на наших альбомах, особенно в композиции «Kingdom of Heaven». Когда наука и духовность сходятся вместе и объединяют свои силы, это способствует обретению истины и смысла жизни.

Истина в синтезе.
Да-да.

В этой триаде этих альбомов я нахожу и другой смысл. Мне кажется, это своего рода попытка возродить форму «долгоиграющего» нарратива вопреки современной склонности людей к клиповому мышлению. Это и продолжительные композиции, бесконечно прорастающая музыкальная форма, подобная дереву, не так ли?
Да, я люблю дерево – Древо жизни. Я даже ношу древнее Древо жизни. (Показывает амулет на шее). Потому что для меня оно похоже на всё, чем мы являемся. Говорят, чтобы ветви тянулись к самому небу, корни должны уходить глубоко в землю. Об этом же говорит и Святая Троица. Мы связаны с землёй и с небом, Вселенной, и мы находимся посередине. Это и есть Древо жизни. В нём заключено столько концепций, что дух захватывает, я могу говорить об этом часами.

К слову о концепциях… Визитной карточкой Epica считается сочетание женского пения с мужским скримингом и гроулингом, так называемый дуэт «красавица и чудовище». Можно ли рассматривать экстремальные вокальные техники как дионисийское начало, а чистый женский вокал – как аполлоническое, в рамках известной философской концепции Фридриха Ницше…
(Смеётся.)

…Так и было задумано с самого начала? Если так, можно ли считать звучание хора некоей уравновешивающей силой, которая находится на грани двух этих начал? А может, это просто корни, которые тянутся из готик-метала?
Ну, не стоит об этом слишком глубоко задумываться. Так сложилось ещё во времена моей первой группы After Forever. Мы тогда не знали, в каком стиле хотим играть, размещали объявления о поиске певца, искали «чистого» вокалиста, а пришёл гроулер. Вначале мы не хотели, чтобы у нас звучал гроул, но так получилось, он стал участником группы, и Флор Янсен тоже, и внезапно в группе оказалось два вокалиста. А потом тот парень ушёл, а песни с гроулом мы по-прежнему хотели играть… То есть мы не нацеливались на этот формат «красавицы и чудовища» сознательно, это вышло само собой. Впоследствии я так полюбил этот стиль, что продолжил петь гроулом и в Epica. Как я уже сказал, тут не о чем особо рассуждать, простое стечение обстоятельств.

Ещё один вопрос – о тембрах, которые вы используете на записи. Это и этнические инструменты, и полный состав симфонического оркестра (а это сейчас могут себе позволить немногие группы)… Тембральная палитра расширяется от альбома к альбому. Как бы ты охарактеризовал это постоянное развитие в контексте стилевой эволюции самой группы? Что впереди на творческом горизонте Epica?
На горизонте? Думаю, что с «The Holographic Principle» (2016) мы достигли некоего предела. С каждым новым диском мы старались достичь ещё большего размаха, и с каждым разом у нас было больше возможностей, но в какой-то момент мы словно упёрлись в стену. Мы поняли, что сделали всё, что хотели, и музыка звучит настолько пафосно, насколько это возможно. А с «Omega» мы решили сделать шаг назад. Когда и оркестр, и гитары всё время «включены на полную мощность», теряется глубина. Музыкальный материал настолько плотно сконструирован, что его становится тяжело слушать. Мы решили действовать разнообразнее – иногда на первый план выходят гитары, иногда оркестр. Ещё одно отличие в том, что на «The Holographic Principle» (2016) мы записывали оркестр по секциям: в один день группу струнных инструментов, в другой – медных духовых, в третий – деревянных духовых… А теперь, когда мы работали с Пражским филармоническим оркестром, они все играли вместе, в одном помещении. Считаю, так можно добиться лучшего результата, чем когда оркестр записывается по отдельным группам инструментов. Звук получается таким естественным и чистым! К примеру, сейчас можно добиться хорошего звука и с помощью сэмплов, они уже стали очень качественными, но по естественности нет равных оркестру, который записывается одновременно полным составом. Я счастлив, что на «Omega» у нас был на это бюджет, диск звучит именно так, как мы мечтали.

В записи «Omega« расширен не только симфонический, но и хоровой состав – вы работали даже с детским хором! Кто предложил эту идею?
Детский хор был идеей Куна Янссена – нашего клавишника.

В одном из студийных блогов Epica Кун рассказал о том, что в хоре поют двое его детей…
Да, они там поют. Кун всегда хотел поработать с детским хором, и на «Omega» эта мечта осуществилась! Так как он у нас – «хоровой босс», заведует всеми хоровыми аранжировками, и если он решает, что детский хор – это хорошая идея, мы доверяем ему и даём возможность делать то, что он хочет. У детских голосов неповторимое звучание, которого нельзя добиться от взрослого хора. Я очень доволен результатом.

Кстати, я тоже хормейстер, окончил Московскую консерваторию.
Вот это да, здорово!

Было бы интересно проанализировать вашу музыку, взглянуть на хоровые и оркестровые партитуры, есть ли возможность получить их от Куна Янссена?
Да, могу связать тебя с Куном. У него есть все ноты, с этими вопросами – всегда к нему.

К слову, наряду с широким кругом фэнов, вашим творчеством интересуются российские исследователи с академическим музыкальным образованием! (Сергей рассказывает о докладе «Жанрово-стилевые особенности нидерландского симфоник-метала на примере группы Epica», который он сделал на конференции «Рок-музыка в контексте современной культуры» в Государственном институте искусствознания в ноябре 2020 года. Марк радуется такому интересу к своему творчеству.) Я считаю важным анализировать рок-музыку в контексте микста жанров – симфонической музыки, оперы, рока, этно, фолка…
Да, в музыке Epica сливается много стилей. Чтобы её изучать, нужно многое проанализировать. У неё разные корни, которые сходятся вместе.

Мне в вашей музыке видятся некоторые черты метамодернизма: большие, сложно выстроенные музыкальные формы…
Да, и многослойность.

В чём же секрет вашего успеха, вашей способности к постоянному развитию, движению вперёд от альбома к альбому? Помог ли грамотный менеджмент, поддержка лейбла Nuclear Blast, а может, дело в горении «прометеева» огня творчества, вере в то, что вы делаете?
Действительно, Nuclear Blast как лейбл всегда на нашей стороне, он заботится о распространении и «раскрутке» альбомов. Но творческие вопросы мы всегда решаем сами. Для нас очень важно всегда идти своим путём.

И чтобы при этом не было давления извне?
Да. Когда мы подписали контракт с Nuclear Blast, я сказал об этом с самого начала: «Нам нужна полная свобода». Никакой лейбл не должен нам ничего указывать. Важно, чтобы группа сама делала выбор и была довольна его результатами. И они сказали: «Да, это и есть наша философия! Вы делаете музыку, занимаетесь творчеством, мы в него не вмешиваемся, принимая на себя обязательства по продвижению и рекламе, а вы, в свою очередь, не слишком вмешиваетесь в наши дела». В общем, все счастливы. Вот как это работает.

Марк, хотелось бы услышать пару советов для начинающих в области экстремального вокала. Каков был твой путь? Например, Татьяна Шмайлюк из украинской группы Jinjer рассказывала в интервью, что поначалу пела скримом и гроулом в подушку, чтобы не пугать соседей… А как было у тебя?
К счастью, я живу в отдельном доме, и соседей поблизости нет. Так что могу гроулить и скримить так громко, как захочу. А начинал я методом проб и ошибок. Тогда, лет 25 назад, на эту тему не было книг и обучающих видео. Я просто пробовал и смотрел, получается или нет. Поначалу было немного болезненно, в таком случае я пел немного по-другому, находил иной способ, и с каждой попыткой получалось всё лучше и лучше. Сначала я сосредоточился только на скриминге, потом добавил и гроул. В общем, учёба была долгой. А всем начинающим я посоветую сначала убедиться, что они не перенапрягают голосовые связки. Если вы форсируете звук и чувствуете боль, то вы делаете что-то неправильно и можете повредить связки. Поэтому надо убедиться, что нет дискомфорта, что вы дышите так же, как и при обычном пении. Собственно, дыхательная техника при экстремальном пении такая же, как и в обычных вокальных упражнениях. Просто звук в большей степени исходит из гортани.

Возможно, тут пригодится традиционная школа академического вокала.
Да, если вы знакомы с техникой выполнения дыхательных упражнений для вокалиста или обычной техникой пения, то вы уже на ступеньку ближе к тому, чтобы научиться экстремальному вокалу. На сегодняшний день существует много уроков, по мере прохождения которых вы можете обучаться обычному пению с добавлением к нему гроула, не повреждая связки.

И ещё одна тема для разговора… Как известно, ты учился психологии в университете и получил магистерскую степень, кроме того, ты исследуешь древние культуры и интересуешься новейшими открытиями в разных областях науки. Как всё это влияет на творчество в твоём случае?
Начну с психологии. Я многому научился, хотя иногда приходилось изучать то, с чем не очень-то согласен. В психологии есть много теорий и взглядов, и надо было следовать только некоторым из них. Но я для себя решил, что, когда закончу обучение, просто выкину из головы то, с чем я не согласен. Таков мой подход ко всему, что я узнаю сейчас: если интуиция подсказывает мне, что это правда – я это принимаю, а если какие-то теории или утверждения мне абсолютно чужды – я просто позволяю себе избавиться от них.

Марк, расскажи, пожалуйста, о том, какую роль в творчестве группы играют тексты на латыни. Как вы их сочиняете? Намеренно ли иногда стилизуете пение под григорианское? А может, Куна Янссена при сочинении хоровых партий вдохновляют хоралы Баха?
Дело в том, что мы все сочиняем хоровые партии, каждый – к своей песне, а он их потом аранжирует. При этом всегда привносит что-то интересное, творит с ними какое-то волшебство, и после его усилий хоры оживают. Это можно услышать, если сравнить готовый вариант с изначальным. Кун всегда добавляет дополнительные голоса и гармонии. И хоровые партии в григорианском стиле – тоже его заслуга.
А причина, почему мы используем латынь, в том, что хор на латыни звучит ещё величественнее, ещё красивее, ещё… Да, слово «величественный» тут самое правильное. Мы вовсе не хотим зашифровать в текстах какие-то секретные послания, которые останутся загадкой для тех, кто не понимает этот язык. Нам просто очень нравится звучание хора.

А может, дело в том, что латынь – мёртвый язык, свободный от каких-то смысловых наслоений?
Да, по крайней мере, он остается незыблемым. Но главная причина – сам звук. Хор на латыни – это такая мощь! С другими языками такого достичь невозможно.

Марк, влияет ли на творчество группы киномузыка, а также наследие композиторов-классиков?
Да, есть много композиторов-классиков, чьё творчество отразилось в звучании Epica. Лично я много лет слушал Рахманинова, потому что мне очень нравятся его сложные структуры и мрачные эмоции. Это очень, очень сложный материал, в нём столько слоёв, столько всего происходит!

А как насчёт Густава Малера и его большого по своим масштабам состава оркестра?
Да-да, и Густав Малер тоже, вот у него был настоящий размах! И даже Моцарт, например, его Реквием, это красивейшее произведение! На мой взгляд, одно из самых красивых в классической музыке. Такая музыка никого не оставляет равнодушным, правда?

Конечно! В России тоже её очень любят.
Потому что каждый находит в музыке [Моцарта] что-то лично для себя. Она трогает до глубины сердца. А ещё Бетховен, Чайковский… Сколько ещё композиторов! И их творения накладывают отпечаток на нашу музыку.

Здорово! И ещё один вопрос… Довольно часто в треках Epica присутствует такой приём, как хоровой вокализ, который распевается на ту или иную гласную. Можно ли назвать его уникальным приёмом Epica, неотъемлемой частью драматургии композиции?
В первую очередь мы пишем музыку, а потом уже вокальные партии. Затем проверяем, подходят ли они друг другу. Бывает, вокальная партия получается более яркой, чем инструментальная составляющая, и тогда мы меняем музыку. Но обычно наоборот, музыка остаётся прежней, а подстраивается в свою очередь вокальная линия. Это последовательный процесс, и только когда песня полностью готова, мы пишем слова. К этому моменту у нас есть вокальная линия с бессмысленными текстами, и мы должны заменить их осмысленными, но чтобы они звучали не хуже тех, что были. Обычно эта тарабарщина хорошо ложится на музыку, и нужно найти слова, которые удачно встанут на её место. Это огромная и очень сложная работа. В погоне за содержательностью текстов нужно не потерять звучание вокальных партий. И, бывает, приходится жертвовать смыслом, просто потому, что для мелодии лучше подходит какое-то другое слово. Смысл становится более туманным, зато звучит мелодия куда лучше. Это всегда вопрос баланса.

И последний вопрос. Есть ли серьёзная разница между тем, как вы записывались с небольшими вокальными составами на первых альбомах и, к примеру, хором Национального театра (Мишкольц, Венгрия) и камерным хором «PA’dam» (Амстердам, Нидерланды) на последних альбомах? И тот же вопрос про записи с оркестрами – от Венгерского камерного оркестра им. Эдде Ременьи на концертном альбоме «Retrospect» (2013) до Пражского филармонического оркестра на «Omega«…
И пражский, и венгерский оркестр – оба потрясающие! С такими большими составами мы можем воплотить в жизнь всё, что сочинили. Так что особой разницы между ними нет. Что касается хоров, то поначалу они были совсем малочисленные, и приходилось записывать их много раз, чтобы небольшой ансамбль по звучанию превратился в большой хор. А сейчас мы можем обойтись без наложений, и это другая техника записи. Когда есть хор, в котором присутствует несколько типов певческих голосов, у него будет куда более объёмное звучание. Допустим, если в составе всего четыре голоса – бас, тенор, сопрано и… кого я забыл?

Альт или меццо-сопрано.
Да! Если их записывать помногу раз, это всё равно будут те же самые голоса. С ними нельзя добиться того, что можно достичь, когда есть много людей, голоса которых отличаются, что и делает звучание мощнее и глубже. Так что разница есть!

Марк, спасибо за занимательную беседу! Горячий привет Симоне, Куну, Исааку, Робу и Арьену из морозной и заснеженной Москвы!

Сергей ТЕРЕНТЬЕВ
Благодарим Максима Былкина («Союз Music») за организацию интервью и предоставленные фотографии.
English version is at https://inrock.ru/?p=90228