Бент Сэтер (Motorpsycho): 25 лет в «Стране психов»
Норвежская команда Motorpsycho в России вряд ли широко известна, а между тем собралась она уже 25 лет назад и стала в родном Тронхейме культурной величиной без поправок на свое рокерское происхождение.
Хотя рамки стилей никогда не смущали лидера группы, вокалиста и басиста Бента Сэтера. Начав с увлечения психоделией 60-х и «классикой» рока, он с головой погрузился в альтерно-металл, увлекался джазом и прогрессивом, не чурался и тяжелых стилей, и поп-музыки, и родного фольклора.
Бент собрал команду в 1989 году и назвал ее в честь «чернушного» боевика Русса Мейера «Мотопсихи», посвященного банде байкеров-убийц. В ее «классическом» составе также значились гитарист Ханс Магнус Рюан по прозвищу Снах и барабанщик Хокон Гебхардт. Последний ушел в 2005 году, на смену ему в 2007-м пришел Кеннет Капстад. Среди обширной (больше 15 релизов) дискографии самыми показательными альбомами можно назвать «Demon Box» (1993), ставший прорывом группы на общеевропейский рынок, и «Blissard» (1996), с которым Motorpsycho получила норвежский аналог «Грэмми» и пробилась в музыкальный мейнстрим родной страны. «Trust Us» (1998) принес группе самый большой хит — «Vortex Surfer». Эта вещь была признана одной влиятельной норвежской радиостанцией «песней Миллениума» и крутилась в эфире в ночь на новый 2000-й год. Из работ наших дней выделяется «The Death Defying Unicorn» (2012), записанная с оркестром Тронхейма. На ее презентации в здании Оперного театра Осло был аншлаг два вечера подряд!
Прелесть группы в том, что невозможно знать наперед, что услышишь на следующем альбоме. Именно эта свобода, даже непредсказуемость и привлекает к Motorpsycho всё новых фэнов. Надеемся, после этого интервью группа заинтересует и вас.
Привет, Бент! Расскажи, пожалуйста, как ты рос, каким был твой путь в музыке? Как известно, ты начал с металла, потом увлекся гранжем, затем открыл для себя Колтрейна… а еще?
Ну, я вырос в Осло и окрестностях, на дворе были 70-е, рок я начал слушать лет в пять или шесть – спасибо друзьям и двоюродным братьям. В восемь лет купил первую пластинку – это были Kiss «Alive 2». И… пути назад уже не было! Начал играть на ударных, через несколько лет перешел на бас. Просто в школьной группе оказалось два барабанщика, а вот басиста и певца не хватало – пришлось тянуть лямку. Переехал в 1988 году в Тронхейм, поступил в университет, собрал Motorpsycho, устроился на местную студенческую радиостанцию. Бросил учиться в 1993-м из-за работы и намерения стать рок-звездой в Motorpsycho. С тех пор этим только и занимаюсь!
Мы начали такими на всю голову металлистами, но затем увлеклись психоделией и всяческой эзотерикой – мне тогда было лет 16. 80-е – скверное время для музыки, и я с головой зарылся в 60-е и 70-е… до тех пор, пока не услышал, году в 1987-м,
Husker Du, Black Flag и всё прочее. Я понял, что созрел новый рок-андеграунд, и пора его открывать. Так я снова ощутил музыкальную связь со своим временем. Потом погрузился в джаз, авангард, кантри и фолк… словом, сегодня я считаю себя незашоренным и любопытным слушателем. Я стараюсь не рубить сплеча, не послушав музыку как следует, какой унылой она не показалась бы с первого раза.
Правда ли, что вы однажды отменили концерт Motorpsycho, чтобы съездить на концерт Grateful Dead в Стокгольме?
Не думаю, чтобы мы отменяли уже назначенный концерт, скорее мы могли сказать: «Нет, мы не сможем, у нас есть более важные дела…» И поехали посмотреть Dead в Стокгольм, да! А как еще я мог поступить! Это же Dead, понимаешь!
А какими были для Норвегии 90-е? Блэк-метал везде и всюду? У тебя не было стычек с тогдашними поджигателями церквей и тому подобными персонажами?
Знаете, тогда среди металлистов было много разных «племен», которые существовали практически сами по себе. Это глэмовая тусовка, компания панков (наши люди!), те, кто слушал обычный хэви, и так далее… Люди одного круга с другими практически не общались. А круг любителей блэк-метала был просто крошечным. Речь идет о горстке людей в пяти самых крупных норвежских городах, может, в Осло их было чуть больше, но в целом – очень узкая сцена. Ее почти не замечали до всей этой шумихи с поджогами церквей. Тогда у прессы случился удачный день… Но нам, тем, кто слышал ранних Swans, Throbbing Gristle, Einsteurtzende Neubauten и другие по-настоящему экстремальные команды, всё это было неинтересно. Корпспейнт и всё прочее казалось тогда просто детскими шалостями, и мы не принимали блэкстеров всерьез. Должен признать, однако, что некоторые из тогдашних записей имеют определенную притягательность, обаяние отверженности, и я могу их слушать сегодня с интересом, если закрою глаза и постараюсь забыть соответствующим им «иконографию». Альбом «A Blaze In The Northern Sky» – высеченная в камне классика, несмотря ни на что!
Мы часто слышим истории, как в Скандинавии группам помогает правительство, муниципалитеты, местные сообщества. Это действительно так? Вам когда-нибудь власти помогали?
Нечасто, но бывало. В самом начале у нас были гранты/ссуды для студентов, а потом нам платили пособие, пока мы не начали зарабатывать своей музыкой. Но в главном мы пробивали себе дорогу сами. Теперь же, кажется, повсюду хватает публичных грантов и программ, в которых можно подать заявку на участие… В 90-е такое тоже было. Деньги было получить труднее, и от этого появлялось чувство, что государство начинает стоять у тебя за спиной, а мы этого совсем не хотели! А в наши дни такого ощущения нет, и если предлагают деньги и их есть на что использовать – почему бы и нет? Если они не достанутся нам, их получат какие-нибудь совсем уж отстойные группы!
Сейчас Motorpsycho уже стали в норвежских культурных кругах своими. Нас постоянно просят о чём-то, приглашают поучаствовать во множестве проектов – от театра и балета до церковных программ… Похоже, мы понемногу становимся частью культурного мейнстрима. А это серьезно меняет дело – вся публичная культурная жизнь в той или иной степени поддерживается правительством. И нам тоже немного перепадает. Думаю, это хорошо, ведь мы можем не ограничивать свое творческое воображение, не стараться во что бы то ни стало заработать, а значит, свободны рисковать, выходить за рамки и не думать о деньгах. Так интереснее!
Что хорошо в Motorpsycho – все ваши альбомы звучат по-разному. Невероятно, как вы можете самовыражаться в столь непохожих стилях! Ваша музыка просто не в состоянии наскучить! А как так вышло, откуда такое стремление ломать рамки жанров?
Думаю, это говорит мой страх — я боюсь оказаться заарканенным. Ненавижу, когда люди думают, что разобрались до конца и могут наконец-то навесить табличку и перестать о нас думать. Но мы никогда не вступали ни в чью армию, не сражались под каким-либо флагом, и мы будем настаивать на своей независимости и на праве делать то, что заблагорассудиться!
С другой стороны, этому есть и логическое объяснение. Записывая альбом, всегда стараешься сделать его как можно лучше. И надеешься, что ты смог изгнать кое-каких своих музыкальных демонов, выпустить их наружу. А это значит, что в следующий раз они тебя уже больше не беспокоят. Поэтому музыка меняется сама собой. Все 25 лет в «стране психов» так и происходит — это долгий и непрерывный путь творческого развития. А стили созданы для журналистов. А еще – для ленивых слушателей.
Какой альбом Motorpsycho в 90-х – твой любимый?
Нет любимчиков – все они уникальные, все разные.
А какой было проще, приятнее всего записывать?
Легче всего было работать над первым, «Tussler» – два дня на всё! А самый веселый в работе? Да все они, каждый по-своему.
Ты так давно играешь вместе со Снахом! В чём секрет долгих творческих отношений? Осталось ли вам по-прежнему что-то сказать друг другу?
Да, нам еще есть что принести в общий котел, и есть о чём поспорить! Мы знаем, что это особый союз. Думаю, залог его прочности в том, что мы разные – и как люди, и как музыканты. Поэтому нам не надо «сражаться за территорию» – он приносит вещи, до которых я бы никогда не додумался, и я – тоже, поэтому мы не задумываемся о первенстве и не пытаемся раскачивать лодку. И мы очень уважаем друг друга.
Ваши обложки и видеклипы делает Ким Хортой. Обожаю его работы! Расскажите, как вы с ним сотрудничаете?
Если работаешь с художником и хочешь получить не коммерческий продукт, а произведение искусства, то правило одно: отойти в сторону. Сначала мы, конечно, говорим ему название альбома, может, несколько названий песен, или mp3-запись самого важного на диске трека. Так может возникнуть настоящая картина, а не просто обложка. С Кимом мы всегда так работаем – он визуализирует нашу музыку уже 20 лет, и у него почти не было осечек. Мы доверяем ему… в конце концов, он куда лучший художник, чем мы!
После 15 лет, проведенных в группе, из нее ушел Гебхардт. Стало ли это для вас неожиданностью? Трудно ли было снова записывать ударные для «Black Hole/Blank Canvas» (2006)?
Уход Геба висел в воздухе уже пару лет… К моменту ухода он совсем потерял интерес к рок-музыке, к игре на ударных, и, даже будучи с нами, по сути, отсутствовал. Поэтому его уход не был ни сюрпризом, ни потерей – скорее облегчением! Конечно, нам было не по себе – всё-таки столько лет вместе. Но у меня со Снахом проснулось чувство: «Ну, мы им всем покажем!» И мы никогда так упорно не работали, как в тот период… Играть на ударных – это было испытание, не думаю, что я прошел его с блеском… но работа сделана! Словом, записывать «Black Hole/Blank Canvas» было нелегко, но в работе была своя радость, и мы почувствовали новый прилив энергии…
Интересно узнать про второй альбом с Кеннетом — «Child Of The Future» (2009). Почему Америка, почему Альбини? Как вам работалось с таким видным специалистом, и как прошел американский тур? Об этом очень мало информации в Сети…
Букинг-компания предложила сделать тур по Среднему Западу, а раз уж мы собрались в Штаты, то решили извлечь из поездки максимум и забронировали под конец тура три или четыре дня в чикагской студии Стива Альбини «Electrical Audio». Студия была прекрасная, сам он – отличный звукоинженер, словом, впечатления хорошие. А вот материал не был как следует готов к моменту записи, и пришлось много поработать позднее. Так, две песни, «Ozzylot» и «Riding The Tiger», были сочинены уже после того, как мы записали партии гитары, баса и ударных – можете представить, насколько серьезно мы их отредактировали. Это, конечно, немного через одно место – так работать, но преодоление трудностей само по себе интересно!
А что касается Альбини – если вам нужен человек, который запишет вашу группу в точности так, как она звучит на самом деле – это он. Точка.
Ваш последний сборник синглов – «The Motorpnakotic Manuscripts» и «Behind The Sun» – среди моих любимых альбомов 2014 года! Как появились эти записи? Они остались от работы над альбомами или были сочинены специально для такого случая?
Спасибо. Я – сочинитель, и всегда что-то пишу. Когда возникают проекты вроде
Death Defying Unicorn, оказывается, что не весь материал подходит, и кое-что оказывается на полке. К моменту записи «Still Life/Behind The Sun» в 2012–2014 годах у нас было так много материала, что потребовался этакий «весенний субботник»: мы разгребли все залежи и записали всё, что собралось за несколько лет. Кое-что вышло на «Still Life», кое-что – на «Behind the sun» и на «Motorpnakotic Fragments». За эту пару лет появились и новые песни. Словом, получился большой компот из цифр и дат, но я очень доволен результатом. Рейне (Рейне Фиске, «гостевой» гитарист Motorpsycho, — прим. ред.) отлично подошел группе, а каждая из песен нашла свое место в общей мозаике.
Похоже, что за всю историю группы вы очень редко играли за океаном. Несколько раз в США, однажды в Японии, однажды в Китае… (Не за океаном, но тоже далеко). Почему? Ведь у вас есть фэны по всему миру…
Дело в следующем: то, что тебе нравится в группе – не обязательно нравится промоутерам. Им нужен однозначный продукт, который легко продать широкой публике. Поэтому нам не везет с дальними поездками. Но есть и психи вроде тебя, их можно найти везде. Просто бизнеса на этом не сделаешь. Не знаю, насколько нас знают в Штатах, но, наверное, не больше, чем во Франции, где мы толком и не стали известны. Было бы прекрасно гастролировать больше, но дело в деньгах. Надо, чтобы поездка была хоть сколько-либо реальной в коммерческом отношении… Посмотрим, вдруг что получится? Времени у нас впереди еще много, можно успеть объехать весь мир!
Я много раз слушал бутлег, записанный в Oslo Teknisk Museum, и буквально влюбился в него! Звук почти идеален, а музыка звучит очень по-скандинавски… Что это было за мероприятие?
Концерт в Осло был частью празднования 100-летия Норвежского технического музея. Один из тех самых культурных проектов, в которых мы так часто последнее время участвуем. Нам задали определенные рамки, которые определили направление всей работы. Когда требуется сочинять по-другому — это нам только на пользу… И с этим репертуаром группе открыты новые, не рокерские площадки. К тому же нам достойно заплатили. Словом, всё отлично!
Нет ли планов записать этот материал в студии?
Знаешь, вчера (Бент отвечал на вопросы в феврале, — прим. ред.) мы как раз закончили работу над основными треками. У Столе (Столе Сторлёккен, «гостевой» клавишник, — прим. ред.) нет времени заниматься ими в этом году, поэтому мы записываемся без него, но уже слышно, что это будет крутой и странный альбом. Конечно, без Столе диск будет звучать непохоже на «обычный» Motorpsycho, но всё равно это интересная музыка. Надеемся доделать альбом до конца года.
А как обстоят дела с записью, которую вы сделали в начале 2014 года в соборе Nidarosdomen? Вы пели на родном языке, в сопровождении хора, и, я слышал, запись уже сведена и ждет издания…
Всё, что вам надо знать – альбом выйдет в апреле! (Называется он Motorpsycho & Ståle Storløkken «En Konsert For Folk Flest» и выходит на авант-роковом лейбле Rune Grammofon в формате CD, DVD и на виниле, — прим. ред.)
Не могли бы вы сделать краткий обзор всех ваших проектов (включая участие в Sugarfoot, Spidergawd, продюсироване The South и т.д.), а также самых интересных записей Кеннета, Снаха, Рейне и Столе?
Задача не из лёгких! Значит, так: я играю на басу в Spidergawd и Sugarfoot. Обе группы из Тронхейма, Spidergawd играет хард-рок, главный там Пер Бортен, а Sugarfoot – кантри-роковая и психоделическая команда, в ней шесть человек, а пишут музыку двое – Эйвинд Холм и Хогне Галоэн. Обе группы подписаны на Crispin Glover Records, и мы выступаем, когда есть возможность. Всё это пока непрофессионально, но команды сейчас начинают набирать обороты и завоевывать аудиторию.
В дополнение к этому, в последние несколько лет я спродюсировал три альбома группы South – это музыкальные родичи Sugarfoot, а также Imperial Moose (задействовав Sugarfoot как группу сопровождения), Ryanbanden и норвежских рок-легенд DumDum Boys и DeLillos.
Снах играет с Стале Сторлоккеном в Bol и Møster!, а также сочиняет музыку для театра в Тромсе. Кеннет играет в Spidergawd, Monolithic, Møster! и собственной группе Grand General, а также помогает многим другим коллективам. Мы все стараемся не сидеть сложа руки!
Похоже, что-то есть в воздухе Тронхейма, раз там возникло столько команд мирового уровня и продолжают появляться новые… Я только что открыл для тебя Black Moon Circle и The Pink Moon, и это не родственники! В чём причина такого феномена?
Конечно, это не может быть причиной, но, поскольку лейбл Crispin Glover Records издает все эти группы, они стали более известны публике. Многие другие местные команды, в основном студенческие, обычно издаются на лейблах из Осло (Highasakite – основной пример), поэтому кажется, что в Осло больше команд, чем на самом деле. Я не знаю… да, сцена в Тронхейме сейчас отличная, и, думаю, это вдохновляет новых музыкантов!
А какими музыкальными открытиями вы бы сами хотели поделиться?
Новыми местными группами? Ну… по правде, я так занят своей музыкой, что не успеваю как следует следить за новинками. Потом повспоминаю, хорошо?
Думаю, это первый раз, когда ты разговариваешь с кем-то из России, верно? Скажи, что ты знаешь о нас, о русской культуре, о стране в целом?
Я дитя холодной войны, и у меня навсегда остался образ России как «большого и страшного соседа с Востока». Раньше норвежцев пугал коммунизм, теперь у вас настал разгул капитализма, с минимумом центральной власти, вплоть до анархии. Я очень боюсь того, что происходит с Крымом, с противостоянием Украины и России, и боюсь, что всё это может погрузить нас в очередную большую войну. Понимаю, звучит крайне неодобрительно, но я говорю не о людях, не о стране в целом, а лишь о политике. Уверен, большинство русских – прекрасные люди, и эта огромная страна всё еще таит в себе немало загадок и чудес.
Я помню советскую хоккейную команду, звено Макаров-Крутов-Ларионов-Фетисов-Касатонов – эти фамилии я могу назвать до сих пор! Помню ваше выступление на Кубке мира по футболу 1986 года. Я читал книги о революции, Сталине, о войнах с Гитлером и Наполеоном… У вас захватывающая история! Стравинский и Шостакович – среди моих любимых композиторов XX века. И я долгие годы ищу фильм «Золотые рога» 1973 года в хорошем качестве… Не могли бы вы мне помочь? Это шедевр психоделии!
Камиль ШАРАПОДИНОВ
Перевод — Владимир ИМПАЛЕР
Фото Kim Ramberghaug/менеджмент группы.
