Марк Виртц (Mark Wirtz): Ребенок продолжает справляться
«Детский хор и оркестр на поп-сингле?!! Длинной четыре минуты?!! Вы что, молодой человек, с ума сошли?! Да мы ни одного экземпляра не продадим!».
Двадцатитрёхлетний сотрудник EMI по имени Марк Виртц никак не мог ожидать, что у прослушивания руководством фирмы сингла, в создание которого он вложил всю свою душу и все свои умения, будет такой финал…
Уроженец Эльзаса, выросший в Кёльне, Марк Виртц покинул Германию в самом начале шестидесятых и отправился в Англию – конечно же, в художественный колледж. Однако любовь к музыке оказалась сильнее, и вскоре Марк обращает на себя внимание людей из продюсерской команды EMI. Одна из первых поставленных задач – написать оркестровки для нового альбома не кого-нибудь, а недосягаемой Марлен Дитрих («Увидев меня, она закричала: «Я не путу рапотать с репёнком!!!»). Однако «ребёнок» отлично справился, и в последующие годы продолжил тесно сотрудничать с легендарным лейблом, постепенно становясь одним из создателей знаменитого саунда студии Abbey Road.
Марк един во многих лицах – он и композитор, и аранжировщик, и дирижёр, и пианист, и продюсер, а если надо, может даже спеть. На его счету несколько удачных альбомов «легкой» музыки – композиция «A Touch Of Velvet, A Sting Of Brass» на многие годы становится заглавной темой телепередачи «Beat Club». Марк одним из первых начинает серьёзно работать со стерео, а не просто по-быстрому «раскидывать» инструменты по каналам. Он разрабатывает собственный подход к процессу звукозаписи как к созданию «кинофильма на пластинке».
В начале 1967-го Виртц получает, наконец, должность штатного продюсера EMI. В волшебном особняке на Эбби-роуд он работает бок о бок с «битлами» («Сэр Пол однажды упомянул меня среди музыкантов, оказавших на него влияние»), «флойдами» («Мы с Сидом Барреттом оценили «сумасшедшинку» друг в друге»), Джорджем Мартином («Он был частью «старой гвардии» и смотрел на нас, как на надоедливых мальчишек»), Норманом Смитом («Мы были большими друзьями, я горячо рекомендовал ему заняться Pink Floyd), Джеффом Эмериком («Мы были как братья»), Аланом Парсонсом («Он был совсем еще «зелёным» новичком, тейп-оператором»). Весной 1967-го Марк становится продюсером звёзд лондонского андеграунда Tomorrow («Мне понравились их музыка и их бунтарский дух – мы «законтачили» мгновенно») и записывает такие жемчужины британской психоделии, как «My White Bicycle» и «Revolution».
Именно вокалиста Tomorrow Кита Уэста Марк приглашает для совместной работы над своим новым сочинением. Это была грустная, сентиментальная история о старом бакалейщике по имени Джек. Никто не замечал его при жизни, но когда он умер, всем вдруг стало очевидно, как много старина Джек значил для жизни маленького городка. Работа над композицией «Grocer Jack» была кропотливой – Марк с помощью Джеффа Эмерика «собрал» её из двадцати четырёх отдельных фрагментов. В записи участвовали оркестр и детский хор, вызвавшие столь бурную реакцию умудрённых маркетологическим опытом взрослых дядей из руководства EMI.
После того достопамятного разноса Марк взял ацетатный диск с финальным миксом сингла и пошёл с ним – куда бы вы думали? – на «пиратскую» радиостанцию Radio Caroline. И сам Джон Пил – человек безупречного вкуса и поразительного рок-н-ролльного чутья – оценил песню и поставил в эфир. После чего на радиостанцию обрушился шквал телефонных звонков слушателей, интересующихся, где можно этот сингл купить. У EMI не было выбора, и удивительным летом 1967-го «Grocer Jack» вышел сначала в Англии, а потом и в других странах. Песня поднялась на первое место в 17 странах мира, а в самой Англии добралась до второго.
«Grocer Jack» задумывался как начало большого проекта, «поп-мюзикла» под названием «A Teenage Opera» – некоего калейдоскопического набора образов (таких как машинист Сэм и его «музей на рельсах» паровоз Глори или старый добрый Предсказатель Погоды) и картин без сквозного сюжета. Результатом этой работы должны были стать полновесный лонгплей и мультфильм наподобие «Yellow Submarine». Эта идея пришла в голову Марку раньше, чем появились «S.F. Sorrow», «Arthur», «Tommy» и, тем более, «Jesus Christ Superstar»… Однако проект оказался неподъёмным, тем более что EMI не спешила вносить его в число своих приоритетов. После пары неудачных синглов – новых фрагментов «Teenage Opera», он тихо сошёл на нет. Только вот тогдашнему стажёру EMI по имени Тим Райс идея поп-оперы крепко запала в голову…
А у Марка Виртца после «Оперы» была ещё целая жизнь. Он продолжает писать музыку и работать с музыкантами, в том числе с Aquarian Age, Самантой Джонс, Крисом Айфом, Лионом Расселом, Ким Карнс, Хелен Редди. Он уезжает в Америку, меняет псевдонимы и занятия – то читает лекции по менеджменту и маркетингу в шоу-бизнесе, то пишет картины, то выступает в роли исполнителя stand up comedy, в трудные времена даже работает официантом. Но при этом всегда остаётся самим собой – непредсказуемым и изобретательным выдумщиком, способным, например, на записях заставить марширующий оркестр и в самом деле ходить кругами по студии, или написать книгу и выпустить к ней саундтрек…
3 сентября Марку Виртцу исполняется семьдесят, но что с того, если в душе он по-прежнему остаётся тем самым «молодым человеком» с EMI? Совсем недавно он затеял новый альбом; эта пластинка не откроет новых горизонтов, но в ней обязательно будет кусочек солнца удивительного 1967-го. А это, согласитесь, большая редкость по нынешним временам.
Happy 70 Anniversary from Russia, Mark!
ПЁТР КУЛЕШ
