Ли Керслейк (1947-2020). Прощание с «Медведем»
19 сентября ушёл из жизни экс-барабанщик Uriah Heep Ли Керслейк. Последние без малого два года он мужественно боролся с раком, но ситуация была не в его пользу. Ли Керслейк вписал своё имя в историю как участник классического состава «Хип», хотя пришёл он в группу далеко не с начала, и у него были прекрасные предшественники, такие как Найджел Олссон из группы Элтона Джона и Ян Кларк из Cressida, игравший на эпохальном диске «Look at Yourself». Но именно следующие два альбома, «Demons and Wizards» и «The Magician’s Birthday», стали вершиной творчества группы, и во многом это произошло благодаря приходу Керслейка.
Интересных работ в карьере Ли было много и до «Хип». Он родился 16 апреля 1947 года в городке Винтон под Борнмутом, первым инструментом было фортепиано, но в девять лет (по другим источникам — в 11) он увидел выступление биг-бэнда и решил стать ударником. Учился всему сам, вдохновляясь игрой Бадди Рича, но в целом никого не копировал, напротив, старался играть непохоже на других. Сам заработал на первую настоящую установку, продавая газеты после школы, а потом отец, Эрик Керслейк, который во всём поддерживал сына, купил ему настоящий 1953 Sparkle Ludwig, отчего Ли был на седьмом небе… В 14 лет Керслейк присоединился к команде The Phantoms, состоявшей из школьных друзей. Потом, в 1964-м, была The Trackmarks, в поездках ей помогал Керслейк-старший. Играл секстет из Борнмута хиты The Beatles, Kinks и Animals.
В 1968 году Керслейк пригласили в группу The Gods, предтечу Uriah Heep, где участвовали будущие участнике Uriah Heep — басист Пол Ньютон и клавишних Кен Хенсли. Это был его первый профессиональный коллектив, барабанщик получал там 25 фунтов в неделю, что после работы на отцовском складе казалось целым состоянием. Потом Ли играл с Хенсли в Toe Fat (некоем ответвлении The Gods) и одноразовом проекте Head Machine. Ещё одна команда, короткоживущая, но вполне серьёзная – National Head Band, где играл будущий клавишник Caravan и Camel Ян Шелхаас. На их единственном диске «Albert 1» (1971) Ли ещё и поёт, и хотя нельзя в полном смысле назвать NHB группой Керслейка, по ней можно представить, как складывался его творческий стиль и что он привнёс в «Хип».
Наверное, это свобода и фантазия. Внимание к нюансам, к живому звуку, какое-то физическое неумение играть скучно и однообразно. Квинтэссенция этой свободы – в инструментальной части заглавной вещи с «The Magician’s Birthday», когда Мик и Ли, думая, как продолжить вещь после первой части, просто пошли в студию (возможно, приняв немного чего погорячее) и выдали феерический джем – битву двух волшебников, в роли которых гитара и ударные. Всё вышло идеально с первого дубля. Кстати, в позднем концертнике начала 2000-х Ли ещё и поёт в дуэте за одного из волшебников вместе с нынешним вокалистом группы Берни Шоу. Очень важно, что Ли – это не просто барабанщик, а барабанщик поющий, без которого не звучали бы так хорошо фирменные хиповские раскладки по нескольким голосам, и, мало того, барабанщик сочиняющий. Одна из его вещей, баллада «Come Back to Me», вошла в список хитов группы, были и те, которые записывали будто из вежливости, но важно то, что он был, как и все, не просто исполнителем, а человеком творческим, который мог подхватить и развить интересную музыкальную идею, понимал, что такое песня и какие ударные для неё нужны. Как он говорил в интервью, «барабанщик должен быть личностью, и у него должно быть большое сердце».
А по-человечески он был одним из тех, кто делает группу не просто собранием музыкантов, но единым существом. Товарищи прозвали его The Bear, то есть Медведь, и он таким и был большим и добродушным, но способным вволю похулиганить или, скажем, опустошить содержимое целого бара. Биографии пестрят историями типа той, когда он подговорил товарища по проделкам, басиста Джона Уэттона, прыгнуть из окна отеля в бассейн во дворе, или, скажем, «вырубил» могучим ударом человека в костюме медведя, приняв его за настоящего, или как на фотосессии к «Return to Fantasy» повернулся к фотографу пятой точкой… Но главное, чем запомнился Ли – не его выходки за сценой, а то, что он делал на сцене. Например, фирменный «керслейковский шаффл» на малом барабане. Игра Ли в «Хип» узнаваема моментально.
«Золотой состав» Uriah Heep, в котором играли Кен Хенсли (клавишные, гитара, вокал), Дэвид Байрон (вокал), Мик Бокс (гитара), Гэри Тэйн (бас) и Ли Керслейк (ударные), продержался совсем недолго – с 1972 по 1974-й, всего четыре альбома. А для Ли Керслейка «Хип» остались его домом на всю жизнь, не считая короткого перерыва, но то, что он сделал в этот перерыв, едва ли не более известно, чем его записи с основной группой. Перед записью «Conquest» (1980) он хлопнул дверью, считая, что его вклад в группу игнорируется, и с финансами дела ведутся чёрт-те как. Диск провалился, Кен Хенсли ушёл, ненадолго «Хип» распался, но уже в 1982-м Мик Бокс собрал новый состав и позвал своего друга обратно. А в 1980-м и 1981-м Керслейк записал два альбома в составе группы Оззи Озборна, «Blizzard of Ozz» и «Diary of a Madman», диски, которые перезапустили карьеру уволенного из Black Sabbath певца и дали ему такие хиты, как «Flying High Again», «Mr. Crowley» и «Over the Mountain». В последней вещи, открывающей второй альбом, можно слышать барабанное вступление Керслейка, которое потом стало образцом для многих метал-драммеров. Тем досаднее, что закончилось это плодотворное сотрудничество скандалом и увольнением – Ли и бас-гитарист Боб Дэйзли считали, что их вклад в группу как соавторов музыки не отмечен должным образом, а менеджмент предпочёл уволить строптивых работников. Более того, на издании второго из альбомов в составе указаны другие музыканты, а потом, в 2002 году, Озборн даже выпустил новые версии, где бас и ударные были переписаны Робертом Трухильо и Майком Бордином.
Эта история оставалось для Керслейка травмой всю жизнь, он безуспешно судился с Оззи и Шэрон Озборнами (расходы на тяжбу сделали его банкротом), а в 2003-м году он собрал группу Living Loud с участием Боба Дэйзли и Стива Морса, в которой перезаписал часть «оззиевского» материала и добавил несколько новых песен. Но это позже, а тогда Ли просто вернулся домой, в «Хип», и пусть без участия Кена Хенсли группа потеряла лицо, она оставалась серьёзной боевой единицей, её вещи попадали в чарты, а в декабре 1987-го вошла в историю как первая западная рок-группа (во всяком случае, из «высшей лиги» жанра), выступившая в Советском Союзе. Это был уже почти современный, или, как выражался Мик Бокс, «longest serving lineup», с вокалистом Берни Шоу, клавишником Филом Лэнзоном и ныне покойным басистом Тревором Болдером.
В середине 90-х команда переживала творческий расцвет с альбомами «Sea of Light» и «Sonic Origami», и игра Керслейка, хоть и, может, не такая выпуклая и разнообразная, как в 70-х, стала украшением этих дисков. А потом наступила долгая творческая пауза, группа постоянно выступала, но следующего альбома пришлось ждать целых 10 лет. Незадолго до его выхода, в 2007-м, Ли Керслейк был вынужден покинуть группу. Главная причина – здоровье. Uriah Heep до сих пор – это отлаженная концертная машина, которая должна без осечки отрабатывать длинные турне, а образ жизни, который Керслейк вёл в 70-х, спустя годы стал сказываться. Кажется, все болезни, какие только могли, навалились – артрит, нелады с сердцем, проблемы со слухом… Уйдя в отставку, Ли сохранил хорошие отношения с группой, порой появлялся на фанатских конвенциях, выступал вместе с Кеном Хенсли (с ним он помирился в 2001 году), экс-басистом из первого состава Uriah Heep Полом Ньютоном и экс-вокалистом Джоном Лотоном.
Была у него и сольная деятельность: с 2005 года Ли выступал с кавер-коллективом Masters Project, а потом с его вокалистом (а также экс-участником кавер-группы Whitesnake) Стефаном Берггреном собрал Berggren/Kerslake Band и записал симпатичный блюзово-хард-роковый альбом «The Sun Has Gone Hazy» (2014), где можно слышать и его пение. А через год, 15 октября 2015-го, российские слушатели стали свидетелями единственного в своём роде реюниона: на один концерт в группу на часть сета вернулись и Кен Хенсли, и Ли Керслейк. В начале концерта Ли подыгрывал нынешнему драммеру, Расселу Гилбруку, на конгах, а потом занял его место, и надо было видеть и слышать, насколько иначе прозвучали старые хиты с его ударными! В этом разница между ремесленностью и огромным даром. Но продолжения не последовало…
В том же году Керслейк анонсировал сольный альбом «Eleventeen», в 2018-м к планам прибавился документальный фильм о барабанщике. Тогда же у него и была обнаружена смертельная болезнь. Врачи давали Ли восемь месяцев, он боролся почти два года, успевая делать записи и участвовать в видеороликах для фильма. (Судьба этого материала не очень понятна.) За всем происходящим могли следить многочисленные фэны благодаря фейсбуку, где музыкант откровенно рассказывал и про трудности, про болезнь, и про радостные моменты, связанные с друзьями по року, которые его не забывали, с семьей и домашними питомцами. Ли был заядлым «собачником» и постоянно делал публикации о разного рода псах с героической судьбой, брошенных питомцах и о том, как часто собачье сердце оказывается чувствительнее человеческого. В месяцы пандемии он похоронил своего собственного пса Блэйза, зато отпраздновал появление на свет правнучки и приобрёл электронный драмкит, чтобы заниматься на ударных прямо в спальне. «Бойцовские качества у меня в крови, но сражаться вопреки всему мне помогает прежде всего любовь к музыке», – говорил он в прошлогоднем интервью Дмитрию Эпштейну (www.dmme.net). Увы, мы больше не услышим игру Ли живьём, но свой след в рок-музыке он оставил, и громкое эхо его барабанной установки будет звучать ещё долго.
Владимир ИМПАЛЕР
(фото из интернет-источников).