Джон Лорд: Портрет по памяти
От нас ушел Джон Лорд. «Ушел» – из всех эвфемизмов смерти это слово по отношению к нему наиболее уместно. Воображению представляется полутемный коридор, ведущий вдаль от яркого зала и сцены, где находимся все мы. И Джон, стоящий где-то там, в глубине, лицом к нам, но уходящий всё дальше.
Он сделал первые шаги еще тогда, десять лет назад, решив покинуть Deep Purple в поисках тишины и покоя, так нужных для творчества. Для многих поклонников группы потеря произошла уже тогда. Другие знали, что Лорд ищет возможность сделать наконец то, о чём мечтал всю жизнь, и потеряв его для группы, мы приобрели гораздо большее – его новые музыкальные произведения. Второй «звонок» прозвучал, когда мы узнали о смертельной болезни музыканта, но и тогда теплилась надежда на чудо. И, наконец, одним июльским днем – совсем как напророчил себе Джон в собственной песне* – великий артист покинул этот мир насовсем. («It’s started to snow in the middle of July / I wonder why», – «Blind» с альбома «Deep Purple», 1969.)
Мы не будем пытаться рассказать о жизни и творческом пути музыканта (разве что конспективно) – об этом существуют хорошие книжки. Попробуем слегка, в общих чертах, наметить его портрет и рассказать о той стороне творчества Лорда, что стоит в стороне от почитаемых всеми «нетленок» Deep Purple, и той, в которой, быть может, и сосредоточено его сердце и его душа.
Речь идет прежде всего о классической музыке.
«Я верю, что музыка непрерывно дает рождение самой себе, у нее нет ни начала, ни конца. Музыка – как змея, пожирающая сама себя, и всегда в результате появляется что-то новое», – Джон Лорд.
ГУДЕНИЕ СТРУН
Классическая музыка прошла красной нитью через всю жизнь Лорда. Первое, что он осознал в детстве – это звуки фортепиано. «The boom of tingling strings» – строчка из стихотворения, затем – название его позднего симфо-опуса, которая описывает и переживания юного Джонатана (Jonathan Douglas «Jon» Lord – вот, кстати, почему его имя пишется как «Jon», а не «John»), сидевшего у «подножия» фортепиано и завороженного даже не музыкой, а гудением низких струн. В 6 лет он уже учился играть на нём, счастливо и успешно – Лорд не из тех артистов, которые воевали за право быть музыкантом, он стал им с самого начала. Джон экстерном сдал экзамены в музыкальной школе, поступил, добившись специального гранта на обучение, в театральный колледж в Лондоне, и там Джона оглушил рок-н-ролл. «В тинейджерские годы ко мне подкрался рок-н-ролл, дал хорошего пинка, и я влюбился в него. Но мне повезло – классику я не бросил!» – вспоминал Лорд. Вскоре ему стало не до учебы – завертелись выступления, гастроли, сессионная работа… Самой результативной из его «допёрпловских» команд была The Artwoods, возглавляемая Артом Вудом, братом Рона из The Rolling Stones. А самой хитовой из сессионных работ – партии фортепиано в песне The Kinks «You Really Got Me». Правда, клавишных там днем с огнем не услышишь, но, главное, в истории факт сей остался.
Еще в The Artwoods Лорд открыл для себя радость игры на хаммонд-органе. Поначалу его кумирами были джазовые органисты, и прежде всего Джимми Смит. Стиль Лорда, как и многих его современников, состоял из скопированных приемов Смита, но он искал и «фишки», которых не было у других. Например, цитаты из Чайковского – и неважно, что в ритм-н-блюз они могли совсем не вписываться. Конечно, патента на такое «измывательство» у Лорда нет – очень похожими вещами занимался и участник The Nice Кит Эмерсон. И точно так же Кит любил трясти и раскачивать свой тяжеленный инструмент. «Мы с Китом Эмерсоном пришли к идеям обработки классики и издевательств над инструментами независимо друг от друга. Наверное, что-то странное было тогда в воду подмешано…» – предполагал музыкант.
«На самом деле, хаммонд довольно устойчив, – уточнял Лорд, – и это не опасно, если знать, что делаешь. Только один раз, с Deep Purple, я его всё-таки уронил. Мне пришлось заорать во всё горло, чтобы басиста не придавило!»
Возвращаясь к The Artwoods – на их счету альбом «Art Gallery» (1966), по словам участников, не совсем передающий «живое» буйство группы, но переживший проверку временем вполне успешно. Британский ритм-н-блюз в лучшем своем проявлении: записаны сплошь, как водится, «стандарты», но индивидуальность им придает страстный вокал Арта и аранжировки с ведущей ролью хаммонда.
Тогда же Лорд совершил интересное музыкальное открытие. Ему в руки попал диск Дэйва Брубека «Bernstein Plays Brubeck Plays Bernstein» (1961), в котором его любимый джазовый пианист сотрудничает с не менее славным современным композитором в деле слияния джаза и симфонической музыки. «Не всё там получилось удачно, но сама идея смешения джаз-группы и симфонического произведения показалась очень интересной. И я подумал: «Что же, когда-нибудь…» – вспоминал Лорд.
СОБСТВЕННЫМИ СЛОВАМИ... "Мой бог – Джимми Смит. А также Грэм Бонд и Марк Штайн из Vanilla Fudge. И, конечно, мой учитель музыки". "Хаммонд – это необыкновенный инструмент. Каждый раз после концерта я говорю ему: "Прости, что так с тобой обращался"." "Если мы не сыграем "Smoke On The Water", публика нас линчует!"
ПРОЛОМИВШИЙ ДВЕРИ
Это «когда-нибудь» наступило в 1969-м. Позади у Лорда были три альбома с Deep Purple, добившихся определенного успеха благодаря музыкальному вкусу и аранжировочным талантам Лорда. Тот то и дело вплетал во вступления цитаты «из классики» – от Бетховена и Штрауса до Римского-Корсакова, и понемногу учился писать свои опусы в том же духе – сперва короткую интерлюдию в «Anthem», затем солидную секцию в «April». Наконец, Лорд осмелился подойти к менеджеру команды Тони Эдвардсу, и между ними состоялся знаменитый диалог. «Я хочу соединить симфонический оркестр с рок-группой!» – «С какой такой группой?» – «Deep Purple, а с кем же еще?» – «А кто напишет эту симфонию?» – «Конечно, я!» – «А ты знаешь, как сочинять для оркестра?» – «Нет, но я разберусь». По крайней мере, экзамен по композиции Лорд когда-то сдавал и, судя по всему, успешно.
Июль-август Джон провел в ночных бдениях за чашкой кофе и нотными листами (днем были гастроли Deep Purple) – что это за адская работа, нынешним пользователем компьютерной программы «Сибелиус» представить сложно. Но композитор справился – чего не скажешь о певце Яне Гиллане, которому было поручено сочинить тексты. Все репетиции он что-то мычал, а за два часа до концерта признался, что ничего не готово, и быстро настрочил первые пришедшие в голову строчки чуть ли не на салфетках. Получилось на удивление хорошо.
Вообще странное дело – как часто мечты всей жизни исполняются тогда, когда мы к этому совершенно не готовы. И потом так и остается перебирать в памяти то, что вышло, что – нет, и как можно было бы поступить в идеальной ситуации. Живо представляешь себе предконцертную суету, схватившихся за голову звукорежиссеров, зеленого от переживаний Лорда, поджавших губы чопорных виолончелисток в оркестре (одна из них на репетиционном «прогоне» заявила, что не для того училась в консерватории, чтобы играть с какими-то «волосатиками») и, наконец, обложившегося листочками Гиллана, который что-то там строчит в гримерке. И переполненный «Альберт-холл» с публикой, которым данные конкретные Deep Purple были вряд ли интересны, но заинтересовала сама рискованная затея. И люди пришли, как на гладиаторские бои, чтобы показать – жить группе или нет.
Немудрено, что потом всю жизнь Лорд будет стараться как-то переиграть произошедшее, устраивая всё новые и новые постановки «Кончерто»… Последняя – студийная запись – увидит свет в октябре 2012 года, и ее он уже не дождется.
Отношение позднего Лорда к своему творению двойственно. Это и необычайной важности для него событие, альбом, буквально проломивший стену между миром рока и классики, объединивший старинный жанр концерта (как «соревнования» между солистом и оркестром) и энергетику рок-музыки, новый музыкальный язык. С другой стороны, вы же не будете упрекать пролом в стене в том, что он не совсем похож на удобную красивую дверь? Вот и опус Лорда вышел не очень ровным, в чём-то наивным, в чём-то – вторичным, «проваленным» по драматургии. А тогда, конечно, это была бомба. «Поглядите на видеозапись с «Concerto». Это ведь 1969 год! У некоторых из музыкантов там такие лица, словно наступил Страшный Суд», – вспоминал Лорд.
На самом деле всё прошло как нельзя успешно. Публика рукоплескала, виолончелистка – извинилась, а имя Deep Purple проникло на страницы популярных газет – то есть и Эдвардс извлек всё необходимое по части пиара. Правда, остальные участники группы, испугавшись, что превратятся на всю жизнь в аккомпаниаторов Лорду и оркестру, дали «обратный ход». Следующий свой симфо-опус «Gemini Suite» Джон начал планировать еще как проект Deep Purple (тому существует концертное «доказательство» – «Gemini Suite Live»), а закончил в студии уже как сольный диск.
СОБСТВЕННЫМИ СЛОВАМИ... "Мне нравится играть в церквях – это места, куда люди приходили на протяжении столетий, доверяя Богу и горе, и радость". "Люблю сидеть за церковным органом и чувствовать его вибрации. Круче этого – только пролетать на самолете вдоль Гранд-Каньона. От этого вида я на несколько часов теряю дар речи". "Я считаю себя Музыкантом с большой буквы М".
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ
Дальше у Джона Лорда-музыканта было словно две разных жизни. В одной Deep Purple гастролировали по всему миру, ссорились, ругались, творили, расставались, попадали в разные переделки… В этом мире Джон стал звездой, богачом, успешным человеком – при этом в группе, быть может, и пересел на «заднее сиденье автомобиля», но не был в этой машине и простым пассажиром. Кто не верит – тот просто не слышал Deep Purple…
Но параллельно Лорд жил в мире классики. «Когда мы были молоды, кровь кипела у нас в жилах и сцена была полем боя – мы выясняли, кто ярче, кто громче, кто главнее. Вот почему я слушаю после концерта только классическую музыку. У меня в чемодане есть записи Бетховена, Шуберта, Чайковского, Моцарта… Если бы не Моцарт, я бы уже сдох много лет назад!» – вспоминал он.
Поэтому направление, намеченное «Concerto For Group And Orchestra», не было заброшено. Пусть в ту же «нишу» устремилось множество последователей (были они даже в Советском Союзе – композитор Сергей Слонимский сочинил в 1973 году «Концерт для симфонического оркестра, трех электрогитар и солирующих инструментов»), достойное место среди этих работ занимают и сольники Лорда 70-х годов: «Gemini Suite», «Windows» и «Sarabande».
Если в следующих после «Кончерто» двух альбомах Лорд следовал прежней формуле: та же форма концерта, то же «противоборство» двух начал плюс сольные выходы певцов (среди них – Дэвид Ковердейл, Гленн Хьюз, Тони Эштон, Ивонна Эллиман), то «Sarabande» стала идеальным примером их слияния. Диск полностью инструментален, состоит из компактных самостоятельных произведений, и в малых формах Джон показал себя блестящим композитором и стилистом (каждое произведение – «кивок» в сторону какой-нибудь страны и стиля). Лорд всегда считал его своей лучшей работой (хотя по личной значимости ставил первым всё же «Кончерто»).
«Я бы назвал эту свою сторону творчества несколько затасканным словом «классический кросссовер», – замечал Лорд позднее. – Хотя мне не очень нравится термин «классика», потому что он слишком часто употребляется не по адресу. Я занимаюсь сочетанием электрической и акустической музыки».
Как раз в пору «Sarabande» «альма-матер» (т. е. Deep Purple) перестала существовать, и сольная карьера Лорда переместилась в сферы рока. Соратником ему стал Тони Эштон, клавишник и вокалист, душевнейший человек и харизматичный певец, любивший поутру залакировать пиво глотком виски, соучастник Лорда по множеству проектов и друг на все времена. Они начали сотрудничество еще в «перпловские» времена (Ashton/Lord «First Of The Big Bands» с попытками скрестить ритм-н-блюз и духовую секцию), затем была «супергруппа» Paice-Ashton-Lord, где играл будущий «уайтснейковец» Берни Марзден, и это уже был настоящий рок! Только вот время для старта у проекта оказалось неподходящее – 1977 год, триумф известно чего, билеты не раскупались, Эштон нервничал на сцене, дальнейшее вполне объяснимо. Второй альбом так и не был завершен.
«О жизни Тони Эштона можно было снять отличный фильм. Фильм-катастрофу. Он как-то оказался банкротом – очень грустная история. Представьте, Тони думал, что налоговые агенты – это что-то из мира сказок, а они существовали по-настоящему. И однажды они постучались к нему в двери…» – грустно улыбался Лорд.
Эштону суждено было уйти на десять лет раньше Лорда из-за той же болезни. На концерте в поддержку Тони играл и Джон – видеозапись стала одним из важных (и очень трогательных) моментов в дискографии Лорда…
Следующие четыре с половиной года после распада PAL Джон провел в Whitesnake. Лучшим альбомом со своим участием он называл «Ready And Willing». Лорд вспоминал то время не без теплоты, но трезво оценивал свой вклад в группу.
«В группе я был просто музыкантом по найму. После распада «Перпл» я зализывал раны, разочаровался в шоу-бизнесе, а Дэвид Ковердейл нуждался в клавишнике и дал мне работу на четыре с половиной года», – признавался Джон. Но кое-что полезное в группе всё же было: «Участие в Whitesnake было очень полезно для усмирения гордыни, особенно поначалу. Мы могли приехать в Германию и играть в каком-то клубе, где было 20 человек, и это после стадионов с Deep Purple! А потом кто-нибудь подходит и говорит мне: «Чувак, ты очень похож на Джона Лорда». – «Я и есть Джон Лорд». – «Ну-ну, рассказывай…»
СОБСТВЕННЫМИ СЛОВАМИ... "Ричи Блэкмор увольняет людей чаще, чем меняет нижнее белье". "Выступая в огромных залах, приходится играть для первых 50 рядов и молиться, что люди за четверть мили от вас врубаются". "Если бы не рок-музыка, наше поколение было бы намного более жестоким".
ЗАБЫТЬ И СНОВА ВСПОМНИТЬ
Следующая работа Лорда «Before I Forget» записывалась на излете его сотрудничества с Whitesnake и была, наверное, заслонена шумом по поводу реюниона Deep Purple. Однако по прошествии времени фэны диск «распробовали» – и благодаря эффектной рок-обработке многострадальной баховской токкаты («Bach Onto This»), и вследствие общей «рок- и поп-форматности» материала. Джон на время отказался от амбиций симфонического композитора и представил пёстрый, эклектичный и весьма приятный материал.
«Музыка – это коробка шоколадных конфет: выбирай любую! Классика, рок, фолк, джаз, что угодно! Один из моих любимых музыкантов – Эдвард Элгар, он англичанин. Но иногда хочется послушать и Хендрикса!» – признавался Лорд.
А затем подоспел реюнион – с первоначальным творческим восторгом, дрязгами и скандалами – впоследствии; новым возрождением Deep Purple со Стивом Морсом и – снова затишьем. К сольной карьере Джон вернулся лишь в 1998-м, выпустив «Pictured Within» – тихий шедевр того самого «кроссовера» (т.е. легкого на слух и благородного смешения поп-, рок-музыки, классики, с использованием и классического, и рок-инструментария). Диск украсили голоса поп-певицы Сэм Браун и блюзмена Миллера Андерсона (экс-Keef Hartley Band), но преобладают на нём инструменталы. Видно, что сценических «буйств» в Deep Purple Лорду было достаточно, и в сольной карьере он стремился к музыке мягкой, пасторальной. «Детство мое прошло в городе, но на окраине. Думаю, в сердце я всегда был деревенским жителем. А к середине 90-х во мне начала преобладать моя «тихая сторона» – «деревня» стала брать верх над «городом». И я начал снова сочинять для струнных и фортепиано – более тихие, созерцательные вещи», – отмечал Лорд.
Переслушивая диск сейчас, замечаешь то, что было незаметным ранее – обилие посвящений, обращений к «той стороне». «Music For Miriam» посвящена умершей матери музыканта, а само название диска «Pictured Within» (и прекрасные стихи Лорда в одноименной вещи) означают воспоминания о близких людях, которые сохраняются у нас внутри, в нашей памяти. Сберечь их помогает музыка.
«Да, ничего не поделаешь, мы – люди, и черты дорогих лиц постепенно тают и в памяти. Мы же движемся вперед – иначе нельзя. Но музыка позволяет вспомнить их снова. Со временем забудется и то, кому она была посвящена, но это и не так важно. Важно, чтобы она шептала людям на ухо хорошие вещи. Ведь именно для этого она и создана», – эти слова Лорда так и хочется применить теперь к нему… Предчувствие? Вряд ли. Просто философия мудрого человека и прекрасного музыканта.
Но вернемся в конец 90-х. Тогда Лорд (и влекомые им Deep Purple) после первоначального всплеска активности (два альбома с группой и один сольный – за три года!) вступил в долгую фазу «переосмысления прошлого». Толчком послужила неожиданная встреча музыканта с молодым композитором из Голландии по имени Марко де Гуй, который в благородном порыве взял и расшифровал (по аудио- и видеозаписи) всю партитуру оригинального «Concerto For Group And Orchestra», которая считалась безвозвратно утерянной. «Можно я возьму тебя за руку, чтобы проверить, что ты настоящий и мне всё это не снится?» – спросил изумленный Лорд у своего благодетеля. И вот уже новая постановка концерта – с Deep Purple и массой приглашенных «гостей», поздравления, счастье, выпуск новой версии «Concerto» на CD…
Очевидно, коллеги Лорда оказались в двойственной ситуации. С одной стороны, эта оркестровая затея стала праздником для фэнов, с другой – динамика развития нового состава была утеряна, «Перпл» стремительно превращались в «ностальгическую» группу. Скорее всего, музыканты предчувствовали уход старшего товарища и старались по возможности его оттянуть, давая Лорду карт-бланш на близкие ему проекты. Но неизбежное всё же случилось – в 2002-м. Причиной стала травма колена, усталость от гастрольных нагрузок, и, самое главное – вновь открывшиеся перед Джоном горизонты сольного творчества.
«В последний год я просто отсутствовал на своем месте. Физически я по-прежнему находился в Deep Purple, но мысли мои витали где-то еще. Я думал о будущих планах. Продолжать так делать было бы нечестно…» – признавался Лорд.
СОБСТВЕННЫМИ СЛОВАМИ... "Ненавижу, когда говорят, что всё уже написано. Если бы Бетховен считал, что всё уже написано Моцартом, мы не услышали бы его поздних струнных квартетов..." "Музыка – это единственный путь из Эфиопии в Лапландию. Она дает всем нам возможность понять друг друга без слов". "Я просто человек с длинным хвостом [волос], который играет на фортепиано". "Музыка – мое хобби, моя страсть, моя жизнь. И это еще и отличная работа!"
ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТВОРЧЕСТВА
«Я – тот, кто всё время производит на свет музыку. Иначе я просто не могу. У меня ее столько, что я потерял ей счет… Единственное, что нужно сделать – это найти ей подходящее применение», – говорил Джон еще в «перпловские» времена. В другом интервью он признавался, что, уйдя из «Перпл», поначалу чувствовал себя немного странно, без привычного окружения друзей и гастрольных забот, но вскоре начал сочинять – и работал как одержимый.
Эти десять лет пост-«перпловской» карьеры Лорд использовал сполна. Прежде всего – как композитор. Сейчас изданы три его симфонических произведения. Это «Boom Of The Tingling Strings» (над которым Лорд начал работать сразу после ухода из Deep Purple), часовой «Durham Concerto», полный «деревенски»-созерцательных настроений, и скорбная «Disguises», короткая пьеса в трех частях, в которой переработана «Music For Miriam», ставшая дополнением к CD-изданию «Boom…»
Первый после ухода из «Перпл» студийный сольник Лорда получил название «Beyond The Notes» (2004), в целом следовал стилистике «симфо-эстрадного» «Pictured Within», на нём спели как старые знакомцы Андерсон и Браун, так и «новенькая» певица Анни-Фрид Люнгстад (экс-ABBA).
Параллельно Лорд вспоминал ритм-н-блюзовую юность – сперва с австралийским составом The Hoochie Coochie Men (один студийный альбом, один концертный; басист Боб Дэйзли в роли «зачинщика»), затем – с английской «сборной блюз-рока» Jon Lord Blues Project (один концертник; Мэгги Белл, Миллер Андерсон и другие). Репертуар – блюзовые стандарты, но в исполнении Джона Лорда даже сакраментальный «Хучи-кучи мэн» обретает новую жизнь…
Последний прижизненный студийный альбом Лорда, на этот раз полностью оркестровый, получил название «To Notice Such Things» (2010) и… опять стал посвящением умершему другу. Звали его Джон Мортимер и был он сценаристом и барристером (т.е. юристом по похоронным делам). И снова – разъясняя смысл названия, Лорд обращается к персоне Мортимера, но нам хочется отнести эти слова к самому Джону.
«Английский поэт Томас Харди спрашивает в одной своей поэме: «Что люди будут думать обо мне, когда я уйду?» И отвечает, что превыше всего ему хотелось бы оставаться в памяти человеком, который любит природу, деревенские пейзажи, то, что он называл «вещами по-настоящему важными». Восход солнца, полет птицы, дуновение ветра… И он хочет быть человеком, который «замечает такие вещи» («To Notice Such Things»)».
Работая над этим посвящением, Лорд не мог не задумываться о вечных темах. «Я уверен – иногда меньше, иногда больше – что мы не уходим в никуда. Когда я сочинял музыку о моем дорогом покойном друге, которого не стало лишь за восемь недель до этого, у меня было такое чувство, что он сидит у меня за плечом. А потом друзья Джона Мортимера говорили, что узнали в музыке его самого…»
Думается, что Лорд сочинил гораздо больше музыки, чем издано сейчас. По крайней мере, в анонсах его работ значился некий «Концерт для хаммонда, литавр и оркестра», и, наверное, это лишь вершина большого айсберга.
Последним – завершенным, но пока не изданным проектом Лорда стала студийная переработка «Concerto». После множества концертов, данных с этой программой уже в XXI веке (приезжал Джон и в Россию), он понял недочеты партитуры и захотел улучшить оригинальное произведение. Звезды рока (Джо Бонамасса, Брюс Дикинсон, Стив Морс и другие) сочли за честь сыграть и спеть на альбоме, нашлось место и для певцов его штатного гастрольного состава – Стива Бальзамо и Каси Ласки. Цепь замкнулась, Лорд перекинул мостик от 1969 года к нашим дням и… дальше, в вечность.
***
«Оглядываясь назад, я вижу траекторию, по которой шло мое музыкальное путешествие. И я очень рад тому, как выглядит эта траектория. Я стал тем, кем стал, потому, что прошел через всё, что было», – вспоминал Лорд.
Последний год в жизни Лорда был очень труден – у него обнаружили рак поджелудочной железы, болезнь очень трудно диагностируемую и практически неизлечимую. Узнав о ней, поклонники засыпали музыканта письмами поддержки и признаниями в любви – Джон был растроган… До последнего момента он проявлял творческую активность, планировал разные проекты, давал интервью журналистам. На 6 июля был назначен его концерт с материалом «Durham Concerto» в Германии…
«Неважно, как тяжело приходится в жизни, всегда можно найти хорошее: Девятую симфонию Бетховена, сочинения Леонарда Бернстайна, объятья вашей жены или подруги, улыбки ваших детей… Мы все смертны, но пока не настал наш час, мы должны делать музыку и жить. Ведь никто не знает, есть ли музыка на «той стороне»…»
Немецкий концерт 28 июня был отменен, а 16 июля Джона не стало. Музыканту был всего 71 год. «Джон перешел от тьмы к свету», – так гласило короткое заявление на его сайте.
На этом заканчивается история Джона Лорда – аристократа по духу, рок-клавишника, виртуоза хаммонд-органа, участника «золотого состава» Deep Purple, без которого все разговоры о реюнионе вмиг теряют смысл. И начинается другая – история Лорда-композитора, чьи произведения будут исполняться рок-группами, оркестрами, кем угодно… Наследие, которое нам, «на этой стороне», еще предстоит по-настоящему оценить.
МУЗЫКАЛЬНЫЙ МОСТ
Каков творческий метод Джона Лорда-композитора? Какое место его работы займут в истории музыки – как рока, так и академической? На эту тему размышляет Никита Тихонов, рок-музыкант и искусствовед, выпускник Московской консерватории, участник рок-групп Tanatotantra, Inna Pivars Band и мн. др.
Есть тип художников, в которых борются – или, возможно, мирно уживаются – два полярных начала. Как у Гегеля, чтобы возник синтез, нужен тезис и антитезис. Это применимо к разным видам искусства, вполне – к рок-музыке, в том числе к прогрессив-року, и, разумеется, Джону Лорду. Пусть к «рафинированным» представителям прогрессива его и не отнесешь.
У Лорда как раз такой, антиномичный подход к творчеству, где уживается даже не одна, а множество пар противоположностей. Первая пара: спонтанно-импровизационное начало и вдумчиво «проращиваемое» композиторское, при котором музыкальную мысль нужно долго взвешивать, обдумывать все «за» и «против». Вторая: рок-стилистика (с корнями в блюзе, который во времена юности Лорда перебирался из Америки в Европу), с одной стороны, фолк и барокко, которые в Британии с возникновением рока вдруг стали одним целым – с другой. Антитезой рок-началу у Лорда также выступает его постоянное стремление заглянуть дальше, попробовать иные краски, отдохнуть от дикости и даже «варварства» хард-рока.
Лорд – своеобразный символ клавишного начала в роке, а клавишные инструменты стоят на перепутье стилей по самой своей природе. Орган Хаммонда – инструмент, созданный для использования в церкви, – стал одним из атрибутов рок-музыки, и, в честности, Лорда-рокера. Про Deep Purple говорят, что эта группа фактически всегда его использовала; с ней связано его особое, максимально тяжелое звучание, характерный «зверь». В их саунде иногда даже трудно отличить гитару и орган, особенно тогда, когда они играют вместе.
Лорд немыслим и без фортепиано – базовой дисциплины в любом музыкальном образовании, инструмента с огромным звуковысотным диапазоном, который позволяет ученикам постигать саму природу музыки. На фортепиано Джон начал играть в самом детстве и пронес любовь к нему через всю жизнь – как если не основному инструменту, то одной из важных красок. Один из поздних сольных альбомов называется «Pictured Within», словно это метафорический портрет к несуществующему фильму – и фортепиано создает в нём звучание, схожее с киномузыкой. В этой работе фортепиано становится символом той стороны творчества Лорда (и многих его современников), о которой стоит поговорить отдельно. Это эклектика.
Часто термин этот используется в ругательном контексте – как невыдержанность стиля, «замусоренность» и «надерганность» из моделей прошлого. Но, заметим, для XX века эклектическая ветвь вполне характерна. И слова «невыдержанность стиля» можно заменить «свободой выбора». Ушел XIX век с его романтизмом, а потребность сочинять музыку с мелодией, которую, фигурально, можно напеть, осталась. Поэтому для одних XX век – это авангард, для других – эхо и договаривание века предыдущего, для третьих – поиск своей стилистической модели. Отсюда часто и возникает уход в пресловутую эклектику, отсюда рождается море стилевых течений с их приставками «поли-«, «псевдо-«, «квази-«, «ретро-«, «нео-«. Кинофильмы обращаются к старым эпохам, в психоделическом роке часта тема сюрреалистических «трипов», путешествий души, видений. Отчасти это особенность английской культуры как таковой, с ее склонностью к абсурду, с ее островной отрезанностью от Европы. Так как же это относится к герою нашего повествования?
Проследим взаимодействие барокко и рока в рамках эклектической картины. Барокко часто вспоминали в XX веке по многим причинам. Академическим композиторам оно интересно как эпоха, предшествующая романтизму, к которой можно обратиться и «пересказать» ее новым музыкальным языком. (Считается, что барокко и ХХ век образуют арку, внутри которой находится культура второй половины ХVIII и XIX веков.) Рокерам же интересна драматичность, экстатичность, мистика, характерные для искусства того времени. Но есть и чисто музыкальные причины.
Эпоху барокко отличает определенный процент импровизационности, что как раз роднит ее с роком. И там, и там есть относительно свободный выбор инструментов для камерного музицирования и любовь к четко выверенной линии баса. Ничего не напоминает? Естественно, рокеры эту музыку вспоминали и сами приходили к ее музыкальному языку. Deep Purple – в числе первых, особенно в «дохардовый» период. К нему относится единственная вещь, чье авторство целиком принадлежит Лорду и где он использовал столь редкий тогда в роке клавесин. Это «Blind», с ее модальной гармонией и характерным клавесинным пассажем, завершающим каждый куплет. Свою любовь к старинным клавишным инструментам и барочным элементам Лорд сохранял и дальше, работая с музыкой Баха и Телемана, делая транскрипции и вплетая свои вещи, свои вариации на тему. Этим Лорд вполне вписывается в плеяду композиторов, работающих с репертуаром старинной музыки.
Не только барокко вдохновляет Лорда, но, как можно было уже догадаться, и симфоническая музыка XIX-XX веков. С первых лет появления Deep Purple он живет мыслью «подружить» рок-группу с оркестром. Сначала со скромным составом для «April», потом – с большим симфоническим – в «Concerto For Group And Orchestra».
Распространено мнение, что отличие и рока, и академической музыки от традиционной эстрады в том, что первые несут людям какой-то мессидж. Происходят попытки смешать дикое, неконтролируемое начало (это и фольклор, и рок) с более взвешенным, «правильным». Немудрено, что часто в качестве «небарочной» академической музыки в рок проникает то, что по-своему отражает народные традиции. Влияния, которые слышны в «Concerto», связаны с теми из «классиков», которые сами тяготели к «сказочности» образов, напевности тем, звучащих уместно и в оркестре, и у группы. (Вспомним главную тему первой части). Такая музыка ассоциируется с загадочным севером – Григом, Сибелиусом, а также с чехом Дворжаком, который предвосхитил смешение разных форм в своей «Симфонии из Нового света», написанной еще в 1896 году. Дворжак скрестил славянскую мелодику с совершенно ей противоположными первыми джазовыми формами.
Кто-то же в «Кончерто» услышит сходство с операми-сказками Римского-Корсакова, а то и с творениями более современных нам Прокофьева и Равеля.
По отношению к музыке XX века существует термин «третье течение», означающий поиск, синтез академического и «неакадемического», «классического» и джазового, рокового. Многие относят к этому направлению и арт-рок (по крайней мере, часть его направлений). В звучании «Concerto» слышно, как разные стили, «пласты» по звучанию всё-таки сильно разнятся, они еще не «притерты» друг к другу. Антипод этому альбому – более поздний «Sarabande». Здесь конкретных ассоциаций с «призраками прошлого» меньше, диск звучит более органично, ощущается, что творчество Лорда более зрелое, да и изначальную творческую задачу он себе поставил более легкую, чем с «Concerto». И он ее с блеском выполнил. А «Концерт» оставляет ощущение несовершенства, незавершенности – что не раз признавал и сам автор.
Возможно, потому Лорд и «воскрешал» «Концерт» в конце 90-х, а в 2000-х исполнил свою мечту – поездил по миру с этим репертуаром. И лишь чуть-чуть не дожил до момента, когда должна выйти запланированная студийная версия со множеством именитых «гостей» из разных «опер» – от Брюса Дикинсона до Джо Бонамассы. Получается, что та юношеская попытка творчества по-прежнему будоражила Лорда, заставляла возвращаться к ней снова и снова. Полярные начала не переставали бороться в его творчестве…
СЕКРЕТЫ РОК-ОРГАНИСТА
Рассказать о Лорде-исполнителе, об особенностях его техники игры и творческого почерка мы попросили Михаила Огородова, клавишника из Санкт-Петербурга, игравшего с рядом известных западных музыкантов – Пьером Мёрленом (Gong), Юзефом Скжеком (SBB)… Огородов играл партии Джона Лорда неоднократно – в т.ч. с Яном Гилланом, когда тот приезжал в Петербург соло.
Джон Лорд для многих музыкантов, играющих на клавишных, стал символом органа, причем именно рок-органа. До него в Англии были очень заметные органисты, о влиянии которых на Лорда он и сам говорил. В 60-е годы хаммонд сделали популярным джазовые исполнители (в первую очередь Джимми Смит, потом – Джим МакГрифа и Ричард «Грув» Холмс). Они играли популярные джазовые песни и импровизировали, у всех был большой опыт игры в американских церквях, где с 30-х годов прошлого столетия хаммонд-орган используется как основной инструмент.
В Англии пионером джаз-органа стал Брайан Огер (Brian Auger) с его соул-джазовыми командами Steampacket и Trinity. Следующим был Грэм Бонд, который первым использовал две Leslie-«тумбы» и таким образом добился очень мощного и громкого звука. Джон Лорд, конечно, видел этих музыкантов и близко дружил с группой Colosseum, где на органе играл Дэйв Гринслэйд. Это были пионеры музыки джаз-рок/фьюжн. Элементы классической музыки были и у ставших популярными Procol Harum, у The Nice и позже ELP.
В Deep Purple всё было ориентировано на чёткость и «туттийные» риффы, а игру Лорда отличает сочетание взрывных атакующих всплесков по клавиатуре и классических пассажей. Эффекты, используемые Джоном, доводили аудиторию до безумия. Может быть, по нынешним временам использование ринг-модулятора – и наивный прием, всего один поворот ручки, но он отлично срабатывает!
Для достижения своего звука Лорд использовал перегрузку, но не «фузз», а специально настроенный преамп, который давал возможность «раздувать» сигнал. В фильме из истории записи альбома «Machine Head» Лорд рассказывает и показывает, как он приспособил для этого комбик Marshall. Но всё-таки его звук и его настройки для многих оставались загадкой… Люди ходили на концерты «Перпл» с биноклем, чтобы их разглядеть. Одним четким движением Лорд выставлял дроубарз (drawbars, похожие на эквалайзер рычажки регулировок звучания, управляющие добавляемыми в звук инструмента гармониками, – примеч. ред.), и тут же хаммонд звучал его классическим звуком.
Владимир ИМПАЛЕР
Фото: официальный сайт www.jonlord.org
Благодарим Екатерину Борисову за помощь в редактировании статьи.
