Александр Пантыкин («Сонанс», «Урфин Джюс»): Музыка едина
25 ноября 2018 года в Свердловской филармонии состоялся юбилейный авторский вечер Александра Пантыкина – как подсказывала цифра на афише, “дедушке уральского рока” стукнуло 60. Перечисление заслуг и регалий Александра Александровича могло бы занять полстраницы.
Поэтому ограничимся кратким списком: пианист, композитор, вокалист и бас-гитарист, основатель и творческий руководитель свердловских рок-групп “Сонанс” и “Урфин Джюс” (известен также по множеству других коллективов*), автор симфонических произведений, музыки к спектаклям и кинофильмам, изобретатель лайт-оперы, драматург, продюсер. Творческий путь Пантыкина богат событиями и неожиданными поворотами: по первому образованию он – инженер-технолог (УПИ), по второму, собственно музыкальному – пианист (Свердловское музыкальное училище по классу “джазовое фортепиано”) и композитор (Уральская государственная консерватория). Ныне Александр Пантыкин является председателем Союза композиторов Свердловской области, руководителем “Живого театра”, его именем названа одна из музыкальных школ. Мы расспросили Сан Саныча о ранних годах его творческой деятельности – о группе “Сонанс”, одной из первых отечественных арт/прогрессив-роковых команд,игравших сложнейший chamber rock со скрипкой, флейтой, контрабасом и, конечно, разнообразными клавишными инструментами.
* Интересующихся свердловским роком отсылаем к книге Д. Карасюка “История свердловского рока 1961-1991. От “Эльмашевских битлов” до “Смысловых галлюцинаций”” (Екатеринбург, 2016), где можно найти множество интересных фактов о группах “Сонанс”, “Урфин Джюс”, “Трек”, “Кабинет” и других.
Вы начали играть рок, ещё учась в школе (в том числе музыкальной), причём первоначально рок-музыка вам совсем не нравилась. Как произошло переосмысление и что сыграло положительную роль в “принятии” рока?
В 1972 году я закончил музыкальную школу №6 и стал лауреатом конкурса пианистов среди учащихся музыкальных школ города Свердловска, в финале которого исполнил ля-минорный фортепианный концерт Баланчивадзе. А в 1973 году из ГДР в Свердловск приехал Игорь Скрипкарь и привез много плёнок и виниловых дисков с поп- и рок-музыкой. Именно Игорь организовал в школе №45 рок-группу “Слепой музыкант”. Он пригласил меня играть на ионике “Юность”. Я отказался. Рок-музыка была мне неинтересна. Три раза я начинал играть в школьном ансамбле и три раза уходил из него. Но параллельно с этим я много слушал привезённой Скрипкарем музыки. Кругозор расширялся. Вслед за поп-музыкой (The Beatles, ABBA, Deep Purple, Queen и др.) стали появляться арт-группы (Yes, Genesis, King Crimson, ELP и др.) и моя до сих пор самая любимая супергруппа Led Zeppelin. Пейдж и Плант заставили меня пересмотреть отношение к рок-музыке. Здесь были сложные гармонии, полиритмия, характерный вокал и потрясающая энергетика, замешанная на неповторимой исключительности. Я пытался подобрать песни на пиано, но это получалось плохо и неточно. Позже я купил партитуры Led Zeppelin и воочию убедился в магии этой до сих пор никем непревзойденной группы.
А какие академические композиторы больше всего повлияли на “Сонанс” и на вас лично?
Музыка едина. И нет разницы между классиками в разных направлениях. Песни Шуберта напоминают эстрадные хиты. Мелодии Моцарта легко соединяются и адаптируются под электронную музыку. А медленные песни “Битлз” вполне соответствуют старинным английским и шотландским балладам. Этот перечень бесконечен. Ещё в музыкальной школе я собрал вокальную группу под названием “Лайна”. Мы пели “Хорошо темперированный клавир” Баха, сонаты Моцарта, симфонии Бетховена. Иногда мы добавляли ритм-секцию, и у нас получался, фактически, Swingle Singers, хотя мы и не знали о существовании такого коллектива. Значительно позже к своему удивлению я обнаружил, что то же самое сделали во Франции. Этот созданный мною ансамбль сильно повлиял на меня. Вокальное воспитание – это самый лучший способ понять, что такое Музыка. Тем более, я сам пел и своими глазами изнутри видел, как устроено контрапунктическое мышление Скарлатти, Вивальди, Баха, Букстехуде, Генделя, Моцарта, Сальери, Бетховена, Россини, Мендельсона, Вагнера, Верди, Чайковского, Глинки, Шопена и Прокофьева. Как они развивали материал! Надо петь, чтобы понять… Весь двадцатый век отсутствовал в нашем репертуаре. Прокофьев был последним. Но именно с него начался “Сонанс”.
Одна из самых впечатляющих композиций “Сонанса” – “Блики”, написанная в 1977 году на основе фортепианного цикла “Мимолетности” Прокофьева. Какой тут был подход, в чём идея такой переработки?
“Мимолетности” opus 22 Сергея Прокофьева с эпиграфом Бальмонта “В каждой мимолётности вижу я миры, полные изменчивой радужной игры” были написаны в начале XX века с 1915 по 1917 годы. Меня всегда привлекало это время в искусстве. В “Сонансе” это “Мимолетности”, в альбоме “Путешествие” группы “Урфин Джюс” – песни на стихи Валерия Брюсова и Эмиля Верхарна. Поэтому выбор был неслучаен. Ранний Прокофьев как нельзя лучше подходил для “сонансовских” экспериментов. Мы искали новый музыкальный язык. В то время, когда большинство слепо копировали лучшие образцы западной английской и американской поп-музыки, мы шли непроторенным путем и пытались соединить фортепианные миниатюры Сергея Сергеевича с элементами джаза, рока, электронной и другими современными стилями музыки. Именно в синтезе разных направлений мы видели развитие. Но это легко сказать – сделать намного сложнее. “Сонанс” создал не так много произведений, но зато продвинул наше сознание и сознание тех, кто нас слушал. Из этой музыкальной студии выросли две классические рок-группы: “Урфин Джюс” и “Трек”, которые положили начало знаменитому Свердловскому рок-клубу.
У “Сонанса” есть очень авангардная по музыкальному языку “Пассакалия ля минор” – почему вы обратились к этому жанру старинной музыки?
Музыкальная студия “Сонанс” экспериментировала не только с современными формами, но и иногда углублялась в средние века. Особенные характерные черты жанра пассакалии, а именно трёхдольность и вариационность с использованием basso ostinato (повторяющаяся в басу ритмоинтонационная формула, – прим. авт.), должны были обеспечить “свежие” краски для мрачноватой картины печального характера. Общая форма была выполнена в виде горба: A-B-C-D-C-B-A. Такая симметрия давала возможность варьировать фактуры, но при этом их повторять, что придавало композиции цельность.
Есть ли ещё в творчестве “Сонанса” или, может быть, “Урфина Джюса” примеры цитат, обработок классических произведений?
Просмотрел перечень работ. Ничего не нашёл. По-моему, нет, хотя могу и ошибаться. Прямых цитат не было, а вот “интонационных цитат” по Асафьеву было полно. Но это практически невозможно вспомнить – слишком много прошло лет.
Можно ли вообще говорить о том, что на отечественный рок как-то повлияла русская (и зарубежная) классика? Не только в плане цитат и обработок, но и мелодики, гармонии… Или это лишь отдельные моменты?
С моей точки зрения, на отечественный рок повлиял только классический англо-американский рок, причём так сильно, что в музыке наши группы не смогли ничего сами придумать. Весь наш рок первичен только со стороны литературы, текстов, а вот со стороны музыки он глубоко вторичен и интереса не представляет никакого. Большинство русских рокеров классической музыки не знают и не слушают, поэтому использование цитат носит случайный “попсовый” характер.
Повлияли ли на вас ELP и конкретно “Картинки с выставки”?
Это правда, что альбом “Картинки с выставки” ELP очень сильно на меня повлиял. Музыку Мусоргского я знал хорошо, многие пьесы даже играл. Слышал цикл в оркестровке Равеля. Но когда я услышал ELP, я был просто поражен новизной звучания и смелостью решения суперизвестной классики. Во многом эта работа повлияла на моё решение заниматься поп- и рок-музыкой.
А авангардные группы 1970-80-х – Art Zoyd, Univers Zero – как-то воздействовали?
Авангардные группы повлияли не так заметно, потому что они напоминали авангардный джаз и были вторичны. Джон Колтрейн и Майлз Дэвис были мне хорошо известны. Тем не менее, ранний King Crimson, Van der Graaf Generator, ранний Pink Floyd, Frank Zappa были всегда рядом. Я ценил больше первичность и то, что невозможно было повторить – Led Zeppelin, Queen, Police, Supertramp, Sparks и многих других.
Группа “Сонанс” просуществовала недолго – с 1977-го по 1980 год. Издано ли раннее творчество “Сонанса” (до записанного в 1980 году альбома “Шагреневая кожа”) каким-либо официальным или неофициальным образом?
Там нечего издавать. Записей нет. А концертные записи несовершенны до такой степени, что там ничего не поймёшь. Поэтому “Шагреневая кожа” и есть тот самый результат, который можно засчитать музыкальной студии “Сонанс”.
Считаете ли вы, что рок-музыканту необходимо музыкальное образование, хотя бы на уровне ДШИ?
Неважно, каким направлением занимается музыкант – рок, джаз или классика. Если он – профессионал, то он должен разбираться в профессии. А это без образования просто невозможно. Поэтому не ДШИ, а минимум музучилище! А лучше консерватория. И неважно какой факультет. Хоть дирижерско-хоровой, хоть теоретический, хоть духовой, хоть фортепианный. Образование нужно не для того, чтобы знать, сколько симфоний у Гайдна, не для того, чтобы писать диктанты и не для того, чтобы уметь решать задачи по контрапункту, а для того, чтобы стать свободным уверенным в себе музыкантом, способным до конца своей жизни совершенствовать своё творчество и знать, как это сделать.
Елена САВИЦКАЯ
Фото из архивов Александра Пантыкина и группы “Сонанс”.
