Неспящие на Тейтельбауме
После душного июньского вечера в клубе «Дом» было темно, прохладно и хорошо. Публика — а среди нее гитарист Андрей Сучилин, басист Антон Колосов, саксофонист Олег Маряхин и другие знатоки импровизации, — ждала выхода на сцену Ричарда Тейтельбаума, видного представителя жанра live electronics.
Как рассказал представлявший артиста джазовый критик Дмитрий Ухов, когда-то Ричард был первым, кто привез в Европу синтезатор Муга, он поучаствовал в ряде культовых проектов с малопонятными аббревиатурами, первым придумал озвучивать энцефалограмму человеческого мозга, а также что артист просил во время первой, тихой части своего выступления не открывать входную дверь для опоздавших и даже выключить кондиционеры, чтобы исключить любые помехи своему представлению.
Ричард, пожилой человечек с большим добрым лицом Черепахи-Тортиллы, выбрался на сцену и углубился в свой ноутбук. Практически недвижимый, он лишь осторожно гладил пальчиком тачпад и вглядывался в разноцветные квадратики музыкального редактора. Зрители также застыли в благовейном ожидании. Скоро, сначала едва слышно, затем — чуть громче, на публику поплыли волны сэмплированных звуков — от нойзового гула и скрипа до психоделического шкворчания, сэмплированных речей на непонятных языках и обрывков партий инструментов. По левую руку от артиста были клавишные, с помощью которых он добавлял в это звуковое варево синтезаторные аккорды. Результат был по своему красив и притягателен, хотя понять, что в этой музыке хорошо, что плохо, и по каким критериям ее оценивать, я не могу. Во всяком случае, на «СКИФе» она звучала бы как родная. Только там она звучит обычно в 5 часов утра, скрашивая сон самых стойких меломанов, а на сей раз я сильно порадовался, что успел пару часов вздремнуть до концерта, поэтому воспринял его в ясном сознании и целиком.
Спустя час такого «саундтрека к Солярису» Тейтельбаум вдруг как-то резко повернулся к черному роялю, к которому до сих пор сидел спиной, и сыграл некое авангардное-минималистичное произведение, в некоторых пассажах придерживая рукой рояльные струны. Затем извлек из закромов некую коробочку, издававшую при нажатии на нее определенные скрипучие звуки, и водил ей под снимавшими звук с рояля микрофонами. Видимо, Ричард показывал нам, какими допотопными средствами ему приходилось делать шоу до тех пор, пока человечество не изобрело ноутбук. Поскрипев чуть-чуть, он достал еще два колокольца, ударил ими один о другой, и шоу закончилось.
Раскланявшись, Тейтельбаум переспросил у публики: «Вам сказали, что будет surprise guest? А где он, этот surprise guest, что-то не вижу?» На сцену выбежала флейтистка Эдита Фил (видимо, заслушалась выступлением) — она родом из Польши, но давно живет в России. Вместе Ричард и Эдита выдали очень короткую, но милую и изящную импровизацию, где Ричард на клавишных подбирал эдакие почти-флейтовые тембры с оттенком электронности, словно настаивая — вот я, я здесь флейта! Эдита же, напротив, заставляла флейту звучать неожиданно. Эдакая полуигра, полусостязание с оттенком сюрреалистичности.
Раскланявшись еще раз, Ричард ушел за кулисы, а публика взялась обсуждать услышанное. «Не слишком ли я тихо всё сделал?» — волновался звукорежиссер Максим Хайкин. По мнению знатоков, маэстро не выдал той мощи и напора, которую от него ожидали. Что поделаешь — музыканту уже 74 года, да и московские +30 жары вряд ли настроили его на бодрый лад. Тем не менее, урок «живой электроники» от патриарха жанра мы получили.
Владимир ИМПАЛЕР
Фото автора.
Благодарим Александра Пантюшкова за аккредитацию.
