Ян Гиллан (WhoCares): Армянская импровизация

Ян Гиллан записал немало первоклассных работ за рамками Deep Purple. Из самых свежих – его сольный альбом «One Eye To Morocco», «гостевое» участие в проекте The Hoochie Coochie Men, и, наконец, вышедший на днях сингл Who Cares, на котором стоит остановиться подробнее, ведь ничего похожего в карьере Яна пока еще не было.

Проект Who Cares – возобновление творческого союза Гиллана и Тони Айомми, с которым Ян сочинял музыку в Black Sabbath аж 28 лет назад. Относительно недавно Айомми принял участие в записи сольного диска Гиллана «Gillan’s Inn», но это была лишь переделка одной вещи «саббатовского» периода. Сейчас музыканты записали совершенно новый материал – пусть и всего две вещи, главное – сам факт.
Любого меломана-хард-рокера завораживает даже список инструменталистов, участвовавших в записи. Джон Лорд, Джейсон Ньюстед, Нико МакБрейн…
Проект Who Cares, разумеется, интересен не только громкими именами его участников. Главное – цели, с которыми он создавался, а цели это в высшей степени благородные.
Ян Гиллан, как и многие другие музыканты, немало сделал на поприще благотворительности, но мало кто посвящал свои проекты не какой-то абстрактной помощи неведомо кому, а одной, пусть и скромной, но весьма конкретной цели. В данном случае – восстановлению музыкальной школы в Армении. Будем надеяться, что по результатам выпуска сингла одаренные дети города Гюмри обретут новое прекрасное помещение для занятий музыкой. А вот какие творческие задачи ставил перед собой Ян Гиллан, мы узнаем из интервью с ним.

Название WhoCares кажется слишком ироничным для благотворительной акции… Почему вы решили назвать проект именно так?
Да, это звучит иронично. Мне кажется, даже двусмысленно. Слова «who cares?» привлекают внимание к тому, что это благотворительный проект. В них заложены два противоположных смысла: «You care» и «You don’t care». («Небезразлично» и «безразлично», – примеч. ред.) Впрочем, я не знаю, насколько это соотносится с самим проектом, но мне показалось, что ирония будет интересна сама по себе, и я выбрал такое название для группы. Мы с Тони решили, что это очень хорошая идея. Вот, собственно, и всё.
В 1988 году, сразу после землетрясения, вы просто перезаписали «Smoke On The Water». Теперь, после стольких лет, вы сочинили вместе с Тони целых две новые песни. Была ли какая-то особая причина, чтобы записать новый материал именно сейчас, или это было спонтанным решением?
Конечно, спонтанным, как вы и сами догадываетесь. Мы собрались, чтобы записать песни и посмотреть, что получится. Я прилетел из Португалии в Англию. У Тони дома нам пришло в голову несколько идей. Так было и в Black Sabbath, так бывает всегда: есть три или четыре мысли, но только одна из них оказывается по-настоящему хорошей. Я уехал, написал кое-какие тексты, а на следующий день мы записали то, что получилось… Между прочим, когда вы занимаетесь благотворительностью, это по-своему приятно. Приятно внести свою лепту. Раньше у меня бывала возможность сыграть с моими футбольными кумирами, и хотя я гоняю мяч не очень хорошо, я мог себя проявить, и это было здорово. Так же и с благотворительностью… По дороге домой из Еревана мы с Тони решили, что можем снова что-то записать, и уцепились за эту возможность. Я думаю, что это было одинаково интересно и с точки зрения нашего сотрудничества, и с точки зрения благотворительного проекта.
Вы не сочиняли новых песен с Тони уже много лет. (Сотрудничество на «Gillan’s Inn» не в счет). Сложно ли было снова записываться в студии?
Да нет… Мы просто встретились. Немного сэндвичей, попили чайку… Поимпровизировали. Я взял свою записную книжку и карандаш, и мы начали работать. День получился замечательный.
Всё было сымпровизировано в процессе работы? Никаких заготовок?
Да, так было с «Out Of My Mind». У нас не было никаких материалов, мы сочинили песню от начала и до конца в студии. Тони стал играть рифф, и я подумал: «Да, я могу под это спеть». «Holy Water» я написал со Стивом Моррисом, и это совсем другая вещь. В ней Тони просто исполнил партию гитары.
Тексты новых песен как-то связаны с основной целью проекта? Например, «come and help me drown my sorrows»?
Это строчка из «Holy Water»?
Да.
Я думаю, что некоторая связь здесь есть. «Holy Water» – песня человека с бутылкой виски. Это блюз, в нём – пристальный самоанализ, глубокая обеспокоенность чем-то. Поиск выхода из ситуации через алкоголь. «Out Of My Mind» тоже связана с идей нашего проекта. Это выражение внутренней опустошённости людей после трагедии. Мне даже не нужно закрывать глаза, что чтобы представить себе эти образы, увидеть город с остановившимися часами, увидеть весь этот ужас, пожилую женщину, в семье которой было двадцать четыре человека, но выжила только она одна. 25 тысяч человек погибли, и более миллиона остались без крова. Для меня это само по себе, образно говоря, было землетрясением. Духовным землетрясением. Было невозможно поверить в это. Да, музыка, песня и тексты в некоторой мере связаны с этой трагедией.
Это обобщенный образ, или он выражает ваше внутреннее состояние? А может быть, и то и другое? Кто этот человек, «рожденный быть виноватым», «не видящий ничего за пределами завтрашнего дня», не способный изгнать «демонов», человек без цели и чувства принадлежности?
Я думаю, что это альтер-эго человека, поющего песню. Он говорит сам с собой. И пытается найти ответы в бутылке, задает страшные вопросы, думает о существующих проблемах, которые не может решить. А иногда… «It’s time to have another drink». Это ничего не решает, но помогает чувствовать себя лучше. Не знаю, как вы, а я часто говорю сам с собой, подолгу спорю. Так что это альтер-эго. Или подсознание. Как бы вы это ни называли.
Похоже, вы хотели внести в «Holy Water» немного армянского колорита. Кто сыграл на дудуке?
У меня было много работ, где соприкасались разные жанры. Помню, как записывался с греческим певцом, Ракинцисом. Он сочинил песню с греческими ладами, с каким-то таким ближневосточным колоритом. Нам нужно было записать соло, но не на гитаре и не на клавишных. Я достал из кармана губную гармошку и начал на ней играть. Трудно было в это поверить, но она отлично вписалась. Это было здорово! Похоже на исполнение простой рок-композиции, но с элементами западного блюза. Гармоника с блюзовыми и восточными нотами. А теперь я захотел услышать в песне немного дудука. Он преследовал меня – это звучание, такое унылое и неповторимое, очень сильно западает в память. Я подумал, что было бы неплохо поэкспериментировать, и отдал запись моему другу, чтобы он сыграл на дудуке. Всё получилось здорово. Просто великолепно. Конечно, это привносит армянский колорит.
Что же это был за друг?
Я не буду называть его имя. В каком-то смысле, друг. Музыканты никогда не бывают настоящими друзьями (смеется). Но он выступил со мной на сцене в Армении много лет назад.
Почему вы пригласили для записи Линде Линдстрёма?
Линде – очень хороший друг Тони. Больше я ничего не могу сказать. Это был его выбор.
Планируете ли вы исполнять новые песни вживую?
Не знаю, будет ли Тони в Англии, но если будет, то мы сыграем на «Sunflower Jam», который состоится 8 июля в «Альберт-Холле» в Лондоне. Я говорил об этом с Тони, и обсуждал затею с организатором. Это, кстати, Иэн Пейс (смеется). И он согласился. Мы вполне могли бы сыграть пару песен, но это зависит от того, вернется ли Тони в Англию. Сейчас он работает в Лос-Анджелесе. Но мы узнаем об этом на следующей неделе. Мероприятием руководит жена Иэна, Джеки, оно проводится уже несколько лет и с каждым годом набирает обороты.
В последние годы у вас вышло много интересных вещей в рамках сайд-проектов.
Спасибо.
Например, «Over And Over» на альбоме The Hoochie Coochie Men, эти новые песни для Армении… Хотели бы вы исполнить что-то из этого на ваших сольных концертах или, может быть, даже с Deep Purple?
Что касается Deep Purple – это маловероятно. Обычно мы так не делаем. На сольных концертах… ну, в последние годы их было не очень-то много. Мы очень заняты c «Перпл». В этом году мы выпускаем новый альбом. Так что, если это и произойдет, то уже в следующем году. Никаких планов.
Как обычно…
Совершенно верно.
А как насчет того, чтобы исполнить что-то из «Born Again»? Такой прецедент уже был на «Gillan’s Inn».
Думаю, что нет. «Gillan’s Inn» – альбом для меня не совсем типичный. Но я не против ремиксов и ремастеринга. Возможно, пересведенный альбом будет звучать еще лучше.
Как вы считаете, похож ли новый сингл на «Born Again»?
И да, и нет. Конечно, и тут, и там есть Тони, с его узнаваемым композиторским стилем, манерой игры, фирменным звучанием. Тут есть и мой голос, который на протяжении многих лет остается уникальным и неповторимым. Так что сопоставление, конечно, очевидно. И всё-таки есть и отличия. Какая-то «химия» между участниками группы. Это же происходит и с Deep Purple, группой, которая почти не изменилась с годами. Мой голос узнаваем, и у нас та же ритм-секция, что и двадцать лет назад. Но есть и новые музыканты, и это в какой-то степени повлияло на звучание. Хотя и не так уж сильно. Совсем чуть-чуть.