18 декабря 2020 года московская, или точнее ближнеподмосковная мелодик-пауэр-метал-группа Crimson Cry выпускает свой новый, третий по счету альбом «Playing Gods». Поклонникам жанра группа хорошо известна по неоднократным совместным выступлениям с Royal Hunt. В честь этого события мы встретились и поговорили с лидером коллектива, очень доброжелательным и приветливым собеседником, вокалистом Алексеем (Алексом) Стрэнджелом. Беседа получилась комфортной, легкой, но при этом информативной.

Алексей, приветствую тебя от редакции «InRock» и поздравляю с выходом нового альбома! Для начала позволь немного банальностей. Расскажи пару слов о себе: где родился, на ком женился и как здесь оказался?
Родился я в 1987 году в городе Раменское Московской области, там сейчас и проживаю. Опять же, там находится и наша студия. Так получилась, что вся группа Crimson Cry либо из области, либо ещё откуда-то. Москвичей, кроме Вадика Сергеева, у нас никого и нет. В сфере музыки я уже лет 15, а Crimson Cry организовал в 2007 году, т.е. уже 13 лет назад.

Любовь к мелодичному пауэр-металу – откуда она? Какие альбомы повлияли на выбор музыкальных приоритетов?
Начинал слушать музыку в 90-х, когда был пик популярности электронной музыки, и она меня задела в том числе. Евро-дэнс-коллективы типа E-Type и прочих (неожиданно, но честно, уважаю, – прим. авт.). Мелодизм корнями идет, возможно, и оттуда. Потом началась рок-музыка. Я стал поклонником «Арии», а потом ушёл в западную рок-музыку. В первую очередь на меня сильно повлияли Royal Hunt. Ну и классика: Iron Maiden, Deep Purple, Queen, Rainbow, Scorpions.

Микшированием и мастерингом вашего нового диска снова занимался Роланд Грапов. Понятно, что в этом году вся работа происходит дистанционно, но раньше вы общались с ним и лично, какое впечатление на тебя он произвел?
Мы сводили у него все три наших альбома, и первые два ездили сводить к нему в Словакию. Роланд уехал из Германии лет 13 назад, живёт он не в городе, а, можно сказать, в деревне. В гараже у него своя студия (Grapow Studio). Очень приятный в общении человек, настолько простой, что называется, «свой в доску»! Он ещё говорил нам, что поскольку его фамилия Грапов, то и корни угадываются, поэтому его прямо тянет к восточным славянам (смеётся).

Доволен ли ты его работой?
Конечно, доволен.

А как тебе последний альбом Masterplan, где они играют песни Helloween?
Знаешь, мне понравилось! Я даже являюсь бОльшим поклонником Masterplan, чем Helloween. Особенно периода Йорна Ланде.

Договариваться с западными «звездами» – сейчас это трудоемкий процесс? Или ваш материал понравился Джону Уэсту, Аманде, Роланду, и проблем вообще не было?
С Роландом проблем не было, как-то сразу всё сложилось. В принципе, этим он сейчас и занимается – продакшном, сведением. С Джоном Уэстом наладить контакт тоже было просто. На тот момент мы уже были друзьями с Royal Hunt, поэтому трудностей не возникло. С Амандой же (Аманда Сомервилль, вокалистка Avantasia и проч., – прим. ред.) оказалось сложнее. Менеджер сказал, что передаст ей наши пожелания, предложил прислать демо, при этом ответил без особого энтузиазма, холодно. А потом Аманда сама написала нам и согласилась спеть на нашем альбоме, так как была в восторге от нашей песни. Во как!

Чем принципиально отличалась работа над новым альбомом Crimson Cry?
Тем, что я сам записывал клавиши. Такое – в первый раз. Также в этот раз мы много работали с семплами, электронными звуками. Не все они уместились в микс, конечно, это понятно. Очень интересный опыт работы с новым гитаристом (Сергеем Ивановым, – прим. авт.).

В этот раз сольные гитарные партии особенно хороши.
Я вообще от него в восторге. Это такое приобретение! Он настолько гармонично все придумал! Как он это всё делает? Невероятно! Я даже не вникал сильно в гитарные партии, так идеально они у него звучали. И звук классный!

На мой взгляд, сильнейшая вещь на альбоме – “The Challenger”. Скорость, мелодика, тяжесть, соло… Прокомментируешь её?
“The Challenger” – это такой спид-пауэр-метал, который больше характерен для моего раннего творчества. Достал я эту песню из закромов, зацепила она меня, и я решил, что её надо обязательно выпустить. Хитовая, качает – надо записать. Для нас сейчас это больше исключение, чем правило.

В основном же музыку пишешь ты?
Да, где-то 90%.

А клавишные партии? На новом диске они тоже замечательные.
Клавишные аранжировки от и до придумываю я. Клавиши – мой любимый инструмент, на них я придумываю и пишу музыку.На новом альбоме 90% всех клавишных я же и записывал (смеётся). Ксюша (Ксения Фокс, – прим.автора) записала несколько соло, они там бомбические, я просто физически не смогу их так исполнить. А она может сыграть все, что угодно. Она еще записывала и партии фортепиано.

Многие ругают наших вокалистов, поющих на английском, за их акцент. Доволен ли ты, как звучит твой голос и произношение на альбоме? Занимаешься ли ты с преподавателями вокала или английского?
С преподавателем я уже давно не занимался. Да, раньше занимался, голос ставил, я не самоучка. Мне кажется, что ни один вокалист не будет никогда доволен своим голосом до конца. Если доволен, то всё, стопор. Встаёшь в развитии. Я очень доволен, какой вокал получился на альбоме, я долго над ним работал и удовлетворён результатом. Возможно, лет через пять я посмотрю на него иначе. Что касается произношения, то да, акцент есть, тяжело от него избавиться. Вообще он есть почти у всех, послушай, например, Клауса Майне. Считаю, что глупо к этому придираться. Стараюсь его исправлять, часто разговариваю с экспатами. Когда много общаешься на английском, акцент начинает пропадать. И наоборот.

Ты слышишь свои вокальные партии в голове именно такими, какими они получаются на записи?
Да, я добиваюсь этого.

А музыка в твоей голове звучит постоянно?
Постоянно. Из-за этого надо мной все смеются. То я отстукиваю что-то, то напеваю постоянно.

Это тебя самого не раздражает? Нужно ведь давать идеям выход…
Нет, не раздражает. Напротив, когда во время записи появляются какие-то новые идеи, это здорово помогает и подталкивает.

Есть ли в голове музыка, которая не укладывается в рамки Crimson Cry?
Да, такая музыка есть! Мелодичный металл, не такой насыщенный аранжировками, как Crimson Cry, может, в стиле проекта Аллен-Ланде, более вокально-ориентированный. Для моих ребят будет скучновато, если всё строится на вокале, а вот под своим именем я бы мог этим заняться. Есть задумки… На нашем новом альбоме спела Елена Волкова, и у меня есть желание в будущем поработать с ней. Но пока эти идеи в зачатке.

Любишь ли ты литературу? Вдохновляет ли она тебя на написание текстов?
Очень люблю. В последнее время читаю научно-фантастические или просто научные публикации. Очень увлекаюсь астрономией и астрофизикой (всех заразил Брайан Мэй, – прим. авт.). На нынешний материал это влияет в меньшей степени, чем раньше. В основном пишу о том, что меня окружает в жизни, что я вижу и что наблюдаю. Но есть в проекте идеи, связанные с научно-фантастической и научно-космической тематикой.

Идеи эти в рамках Crimson Cry?
Да.

Желание сочинять на английском еще никуда не пропало? Наши же слушатели лучше воспринимают, когда поют по-русски…
Нет, не пропало. Мне нравится английский язык в рок-музыке, мне на нём пишется лучше. Русский язык – более художественный, а английский значительно лучше звучит в роке. Да, это делает продвижение музыки в России сложнее, но ради этого переходить на русский мне не хочется. Я не могу делать то, что мне не нравится. И вот ещё почему не хочу петь по-русски: чего бы ты не пел, всё равно «Ария» получается (смеется).

Ты сам воспринимаешь новую музыку как поклонник, или уже произошла профессиональная деформация, и ты оцениваешь её с технической точки зрения?
О, отличный вопрос! Я стараюсь быть как можно объективнее и воспринимать музыку с обеих сторон – и как поклонник, и как музыкант. В том числе и тогда, когда пишу её сам. Сохранять такой баланс восприятия очень важно.

Представь ситуацию: твоя любимая группа решила перезаписать твой любимый альбом и ты можешь спеть на любой из песен. Что это будет за песня, альбом и группа?
Вернусь к Royal Hunt. Я с удовольствием перезаписал бы их альбом “Clown in the Mirror”, а из песен – в первую очередь “Wasted Time”.

Ты постарался исполнить её близко к оригиналу или нет?
Спел бы, естественно, в своей манере, но не шибко импровизируя.

А насколько ты придерживаешься именно рок-направления? Стал бы сотрудничать с поп-артистами, людьми из сферы шоу-бизнеса? Например, если бы Игорь Николаев пригласил тебя спеть его песню, исполнил бы?
Ха, почему бы и нет! Исполнил бы! Как нефиг делать!

У нынешних подростков в кумирах сплошь рэп-исполнители, причем в большинстве случаев отечественные, а рок-музыка становится для них всё более далекой. Причём на Западе, по моим наблюдениям, ситуация лучше. Следишь ли ты за тем, что слушает молодёжь? Ведёшь ли какую-то просветительскую работу (с юмором)?
Да, на Западе действительно ситуация лучше. Там рынок выстраивался десятилетиями, он сформировался и работает. Просветительскую работу я не веду (смеётся), за тенденциями среди молодёжи тоже не слежу. На наши концерты приходят молодые ребята, 13-15 лет. На концерт в Самаре как-то пришли в основном одни подростки, это очень приятно. Родители у них грамотные, наверное, прививают вкус (смеётся).

Алексей, от тебя на концертах исходит доброжелательность. Это получается естественно, благодаря самой музыке, или ты специально выстраиваешь такой сценический образ?
Я на сцене такой же, как в жизни. Всё естественно. Люди пришли слушать музыку, я стараюсь им дать добра, его и так у нас по жизни немного. Надо его дарить.

С кем бы ты мечтал выступить на одной сцене?
О, с Nightwish! Причем мне нравится больше именно нынешняя эра, с Флор Янсен. Как услышал в 2013 году Флор, так просто в неё влюбился, настолько шикарнейший голос. И для меня ее вокал максимально раскрылся именно в Nightwish.

А представим, что за кулисами ты бы встретил какого-нибудь знаменитого музыканта, например, Ларса Ульриха, и тебе чудесным образом выпадает возможность с ним поговорить. Что бы ты у него спросил?
Ларс, почему вы так плохо играете на барабанах? (Сильно смеется). Ларса я не очень воспринимаю, особенного желания общаться у меня нет. А вот Хэтфилд – иное дело.

О чём бы спросил Хэтфилда?
Он же тоже защитил степень по астрофизике! (Даже не знал, – прим. авт.). Я сам был в шоке от этого! Поэтому я спросил бы что-нибудь из этой темы. И спросил бы что-нибудь про его вокал, у него такой природный драйв! (К сожалению, информация про Хэтфилда-астрофизика неверна, её первоисточником был американский сайт пародийных новостей «Nevada County Scooper» («Невадский окружной совок»), затем новость подхватили более серьёзные издания, и «утка» гуляет по сети до сих пор, – прим. ред.)

После того, как сам стал серьезно заниматься музыкой, отношения к кумирам юности изменилось?
Нет, я по-прежнему уважаю и те коллективы, которые слушал, и даже те, которые перестал слушать. Понимаю, что это за бизнес, но по-прежнему отношусь хорошо.

Какой ты видишь свою группу через 10 и 20 лет? К чему стремишься, какие цели?
Во-первых, пока я не реализую весь накопленный материал, а его очень много, я не остановлюсь и не успокоюсь. Его – альбомов на пять-семь. Ну и, конечно, сейчас задача – покорение Европы и Японии. Эти цели первостепенные, над которыми я работаю. На счет двадцати лет сейчас не скажу.

Есть ли у тебя надежды, что в будущем группа станет бизнес-проектом, или ты трезво оцениваешь ситуацию?
Конечно, это было бы приятным бонусом, но цели такой я не ставлю. Начинаешь заниматься бизнесом – заканчивается творчество. Я этого не хочу.

Как вы собираетесь распространять свой новый альбом?
По России мы будем это делать своими силами. Пообщались с «Союзом» и поняли, что самим лучше. На счет заграницы – ведём переговоры с несколькими японскими лейблами…

А про Frontiers не было планов? Это прямо ваша «конюшня», пользуясь терминологией «Формулы-1».
Да-да, я всё-таки надеюсь, что мы с ними начнем сотрудничать. Идёт работа в этом направлении.

Заниматься в нашей стране рок-музыкой – дело неприбыльное. Ты вкладываешь кучу денег, сил и времени, а финансовая отдача небольшая, можно и прогореть. Что ты по этому поводу чувствуешь?
В первую очередь – людям нравится то, что я делаю, я вижу это. Меня это греет и оправдывает все финансовые затраты. Я прихожу на концерт, слушателям нравятся, со мной фотографируются, заказывают диски – всё, мне больше ничего не надо, кайф. Значит, я это делаю не зря.

Что ещё помимо музыки доставляет тебе удовольствие?
Люблю кататься на лыжах. Едешь на лыжах, а в голове мелодии играют, что-то сочиняется, аранжировки возникают…

А футбол? Раменское известно футбольным клубом «Сатурн». Не было соблазна стать футболистом?
Нет, знаешь, такого соблазна не было (смеётся). В подростковом возрасте занимался баскетболом, а вот к футболу тяги не ощущал.

Как ты поддерживаешь физическую форму и голос?
Стараюсь вести здоровый образ жизни, больше двигаться. Если зима, то, как я уже говорил, лыжи. Летом – баскетбол. Дома есть пара тренажёров. О голосе забочусь, алкоголя много не пью, делаю необходимые упражнения.

Что ещё нравится, помимо спорта?
Очень увлекаюсь астрономией, люблю по ночам выезжать с телескопом и наблюдать за небом. Читаю литературу, посвященную астрономии. Погружаюсь. Собираемся с друзьями, играем в настольные игры. Всё довольно спокойно.

В группе вы сейчас просто коллеги или ещё и друзья?
У нас хорошие дружеские отношения, и это очень важно! Мы часто проводим время вместе, отмечаем праздники. Это значительно влияет на климат в коллективе и улучшает качество работы.

У вас у всех есть основная работа? Чем зарабатывают деньги музыканты Crimson Cry?
Да, у нас у всех есть «нормальная работа». Я вот, например, работаю в IT-компании, но в отделе кадров. Басист Павел Викинг – программист; гитарист Сергей Иванов занимается организацией квестов – как в России, так и за рубежом. А Ксения Фокс работает по специальности, она преподаватель фортепьяно. Ну а Вадик Сергеев – это барабанщик Arida Vortex.

Что тебя больше всего раздражает в деятельности музыканта?
Больше всего – современные сложности с продвижением музыки. Мне это тяжело даётся. Трудно заниматься бизнес-вопросами. Был также негативный опыт, когда этим занимались другие.

Почему вы так неактивны в соцсетях? В современной индустрии без этого сложно.
Ты прав, это наше большое упущение. Стараюсь изменить ситуацию, сейчас начнем активно развивать YouTube и Instagram. Без этого сейчас нельзя.

Сейчас многие вынуждены переходить на стриминговые концерты на видеосервисах, собираетесь ли вы следовать этой тенденции?
Мне уже неоднократно предлагали. Конечно, будем следить, как будет развиваться ситуация с пандемией, но пока такая идея мне не очень нравится. В первую очередь из-за звука, который мы слышим из наших «компов». И контакт с публикой не тот. Мне, если честно, такое не нравится.

У каждого человека есть фундамент, на котором выстраивается его жизнь. Что для тебя является таким фундаментом?
Мой фундамент – это люди, которые меня окружают, самые близкие. Их немного. Это мой лучший друг, моя девушка и мои музыканты. Для них я всё делаю, ради них стараюсь.

Спасибо большое за лёгкую и интересную беседу! И по традиции – пара слов нашим читателям.
Друзья, слушайте хорошую музыку! Всем здоровья и отличного настроения! Всем РОК!!

Михаил СТЕБЛЕЦОВ
Фото предоставлены группой Crimson Cry. Концертные фото — Владимир Импалер (12 апреля 2018 г., Москва, клуб «Red», разогрев Royal Hunt).
Сайт группы — http://crimson-cry.com
Сообщество вконтакте — https://vk.com/crimsoncry